Король воронов - стр. 31

Едва вернувшись из Кабесуотера, Блу сразу же влипла в новые неприятности.

После того как парни высадили ее возле дома номер 300 на Фокс-Вэй, Блу влетела на кухню и начала односторонний допрос Артемуса, который по-прежнему прятался за запертой дверью кладовки. После того как он ничего не ответил на ее вполне разумные вопросы о женщинах с окровавленными руками и о возможном местонахождении Глендауэра, Блу повысила голос и забарабанила в дверь. Ее душу переполняли воспоминания о школьном свитере Ганси, забрызганном дождем, – именно так выглядел его дух, когда они повстречались у церкви, – а мозг переполняла досада. Потому что Артемус знал обо всем этом гораздо больше, чем говорил.

Гвенллиан с восторгом наблюдала за процессом, угнездившись на столе.

– Блу! – раздался откуда-то из недр дома голос Моры. – Блу-у-у-у! Не зайдешь ли на минутку поговорить с нами?

Услышав этот сладкий тон, Блу поняла, что у нее проблемы. Она перестала колотить кулаком по двери кладовки и зашагала вверх по лестнице. Голос матери исходил из единственного санузла в доме; зайдя туда, Блу увидела, что Мора, Калла и Орла сидят в наполненной ванне, одетые и все одинаково мокрые. Джими восседала на крышке унитаза, держа в руке горящую свечу. Было видно, что они недавно плакали. Но не теперь.

– Что? – спросила Блу.

У нее немного саднило горло – очевидно, она кричала громче, чем хотела.

Мать посмотрела на нее гораздо более властно, чем можно было ожидать от женщины, сидящей в ванне.

– По-твоему, тебе понравилось бы, если бы кто-то ломился к тебе в спальню и велел выходить?

– Кладовка – это не спальня, – отрезала Блу. – Во-первых.

– Он пережил много нелегких лет, – заметила Мора.

– Гвенллиан пережила много нелегких веков – и она, по крайней мере, сидит на столе!

Джими, не вставая с унитаза, отозвалась:

– Все по-разному справляются с трудностями. Не надо сравнивать, милая.

Калла фыркнула.

– Поэтому вы все залезли в ванну? – поинтересовалась Блу.

– Не хами, – сказала Мора. – Мы пытались вступить в контакт с Персефоной. И – нет, ничего не вышло. Кстати, раз уж мы заговорили о глупостях, которые ты творишь, куда ты исчезла? Временное исключение – это не каникулы.

Блу ощетинилась.

– А я и не отдыхала! Ронан приснил своего внутреннего ребенка, ну, или что-то типа того, и нам пришлось отвезти это существо в Кабесуотер. Пока мы были там, к нам явились три женщины с гобелена, о котором я вам рассказывала. Еще мы нашли дерево, с которым что-то произошло. Ганси мог запросто умереть, прямо рядом со мной!

Женщины взглянули на нее с сожалением, и это взбесило Блу еще сильнее.

Она сказала:

– Я хочу его предупредить.

Настала тишина.

Она сама не знала, чтó собирается сказать, пока эти слова не сорвались с ее губ. Но вот она их произнесла.

– Я помню, вы говорили: если человек об этом узнает, это лишь испортит ему жизнь, но не спасет его. Я всё понимаю. Но сейчас совсем другое дело. Мы найдем Глендауэра и попросим сделать так, чтобы жизни Ганси ничто не угрожало. Но нам нужно, чтобы Ганси дожил до тех пор. А значит, он должен перестать бросаться навстречу опасности!

Ниточка надежды в ту минуту не выдержала бы больше жалости, но, к счастью, Блу получила другую реакцию. Женщины переглянулись и явно задумались. Трудно было понять, принимают ли они решение, основываясь на обычных фактах или на прозрениях.