Король Севера. Любовь - стр. 14
«Ох, не место для тебя тут, маленький…».
Убийцу поставили перед помостом, стража отогнала толпившихся вокруг людей. Заочно осужденный поднял на Рейну тяжелый взгляд мутных, налитых кровью глаз. Били его серьезно.
– Я, леди Молдлейт, волей короля и моего лорда-мужа, наместника сего города по слову благородного Уолдера Молдлейта, вершу сегодня суд над этим, представшим предо мной человеком. Пусть день этот не осквернит неправедное решение.
Ифори за ее спиной одобрительно хмыкнул. Леди с честью выполняла свой долг.
– Я, пользуясь правом, врученным в руки мои, верша почетную обязанность, спрашиваю имя твое.
– Я Канд. А рода у меня нет, – ответил пленник.
Слова его звучали глухо из-за разбитых губ.
Толпа вновь зароптала: «Что это еще за человек, без рода? Разве только благородным да простолюдинам из тех, что побогаче, положено родовое имя? Нет родового прозвания, скажи: «Я сын такого-то оттуда-то». А то, нет рода!»
– Откуда ты, Канд?
– Из Гофоса.
– Кто твой отец?
– Нет у меня отца. И матери тоже нет.
– Что ж, Канд-безотцовщина, ты знаешь, почему ты тут?
Вновь тяжелый взгляд заплывших глаз.
– И подумать не могу, миледи.
Рене сунул Рейне в руки заранее заготовленную грамотку. С трудом разбирая корявый почерк, она прочитала:
– Некий Канд из Гофоса обвиняется в том, что ради наживы, воспользовавшись обманом, снасильничал и убил Ритву Ливок, дочь Главы гильдии кожеделов. Ты признаешь свою вину, Канд?
– Нет!!! – крик обвиняемого звенел от отчаянья. – Нет в том моей вины!
– Да как же нет?! – вскричала Амина Ливок. Слезы ушли из ее глаз, уступив место всепоглощающей ненависти. – Как же нет, когда ты к ней в сад лазил, я видела!
– И я видела! – вперед пропихнулась дородная баба в цветастом платке. – Я видела! Что, теперь отпираться будешь?
– Ну, лазил, – признался парень. – Но не убивал я ее.
– А что ты тогда в саду делал? – хриплый голос потерявшего дочь отца был едва слышен в вое толпы.
– Любовь у нас была, – ответил парень.
Рейна подалась вперед, вглядываясь в разбитое лицо. Что-то ускользало от нее, что-то, чего она пока не могла понять…
– Стража! Кто его задержал?
– Мы и задержали, миледи, – подал голос один из приволокших парня стражников.
Толпа, заинтригованная происходящим, замолкла.
– По карманам у него смотрели?
– Смотрели. Вот, – стражник протянул руку. На огрубелой ладони блеснул широкий золотой браслет. Дутый. Весьма подходящий для молодой девчонки, – золотинку нашли.
– Ее это, ее! – вновь залилась слезами безутешная мать. – На день рождения дарили.
– Ну-ка, дай.
Рейна, с трудом скрывая брезгливость, взяла в руки несчастливое украшение. Еще вчера его носила светящаяся первой любовью девочка… Уже завтра руки, так любовно украшаемые блестящей безделушкой, станут пищей для червей…
Так и есть, все как говорил Рене, у замочка следы запекшейся крови.
– Откуда ты взял браслет?
– Нашел, всеми богами клянусь, нашел!!! – парень кричал так, что слышала вся площадь. – Шел мимо канавы, глядь, блестит что-то, я и поднял.
– Всем бы так везло! – раздался из задних рядов молодой задорный голос.
Кто-то рассмеялся: нехорошо, зло.
– Ты сам понимаешь, насколько это глупо звучит? – тихо спросила Рейна.
– Понимаю… Только я правду говорю, госпожа… И лазал я к ней в сад, потому что любил… А не потому, что убить хотел.