Король-предатель. Скандальное изгнание герцога и герцогини Виндзорских - стр. 10

и багажом из приблизительно семнадцати чемоданов в своем личном автомобиле. Именно там, девять дней спустя, пара слушала Коронационную службу, герцог вязал синюю кофту для Уоллис, пока снаружи бушевал сильный ливень… именно там, как позже вспоминала Уоллис в своих мемуарах, «…картины того, что могло случиться и что должно было произойти, продолжали возникать, гаснуть и сменять друг друга в моем сознании»[55].

Было в той поре свое очарование, но и своя горечь, ведь на 12 мая назначили дату коронации Эдуарда VIII, перенеся событие с конца июня, чтобы зрители, живущие на верхних этажах домов, расположенных вдоль маршрута коронации, наблюдали за процессом, пока деревья не покрылись мешающей обзору листвой. Должны были присутствовать все члены семьи герцога – сердитая королевская принцесса, две его невестки – королевские герцогини, и его мать, которая стремилась выразить свою поддержку новому правлению. Даже нарушив традицию, восходящую к королям Плантагенетов, согласно которой вдова предыдущего государя не присутствовала на коронации его преемника.

Герцог надеялся, что некоторые члены его семьи также смогут присутствовать на свадьбе и что либо один из его братьев, либо Дикки Маунтбеттен вызовутся быть его шафером, но со стороны королевского дома не наблюдалось никакой активности.

«Хотя мне удалось назначить дату вашей свадьбы, которая устроила Берти, Джорджа и т. д., вмешались другие люди и создали ситуацию, которая сделала всех ваших друзей очень несчастными», – написал Маунтбеттен герцогу 5 мая. «Я предпринял несколько попыток уладить дело, но в настоящее время даже я сам не могу принять ваше любезное приглашение. Я еще не совсем потерял надежду, хотя мои шансы невелики. Я напишу снова, когда все узнаю окончательно»[56]. Вместо него шафером вызвался Меткалф.

Не только близким членам королевской семьи, но и друзьям и бывшим советникам было запрещено присутствовать на свадьбе Виндзоров. Перси Браунлоу сообщили, что он поставит под угрозу свое положение лорда-лейтенанта Линкольншира, которое его семья занимала в течение восьми поколений, если решит присутствовать. Улику Александру пригрозили, что он потеряет должность хранителя денег на личные расходы короля, если примет приглашение.

Англиканская церковь не признавала брак разведенных людей, нельзя было допустить, чтобы королевская семья пренебрегала ее учением. Церковь также запрещала всем священникам проводить обряд венчания, и пара уже смирилась с простой гражданской службой. Но тут свои услуги предложил преподобный Роберт Андерсон Джардин, эксцентричный «большеносый, с выпученными глазами, краснолицый» священник из Дарлингтона[57].

Следующий удар не заставил себя ждать. 26 мая на последнем заседании кабинета министров с Болдуином в качестве премьер-министра обсуждался вопрос о статусе Уоллис как Ее Королевского Высочества. На следующий день Монктон прибыл в Конде с письмом, которое еще больше разожгло пламя обиды четы Виндзоров по отношению к королевской семье. Согласно письму, Уоллис не могла рассчитывать на статус Ее Королевского Высочества после замужества[58]. Это противоречило королевской практике – всем женам брата герцога был предоставлен такой статус при вступлении в брак – и британскому общему праву.