Король драконов и Принцесса-Апельсин - стр. 6
Конечно, пришлось оставить монастырь, где я жила с десяти лет, оставить девичьи забавы, забросить вышивание и музыку, но я ничуть об этом не жалела. Стрелять из лука, охотиться и мчаться на горячей лошади было гораздо увлекательнее, чем вздыхать над пяльцами, размышляя – красные или темно-красные нитки больше подойдут для вышивки роз.
Без ложной скромности скажу, что принц из меня получился – что надо.
К сожалению, мать так и не оправилась от горя, и вскоре умерла, а вот отец, наоборот, приободрился. Он смотрел на меня с гордостью, хвалил и ставил в пример вельможам. Слишком поздно я поняла, что горе ударило моего бедного папу ещё сильнее, чем маму. Он и правда стал считать меня сыном, совершенно позабыв, что Альбиокко давно уже нет с нами.
- Ты идёшь? – окликнула меня Хильдика, и я встрепенулась.
- Прости, задумался, - ответила я, уже входя в роль принца.
- Оставьте тяжелые мысли, ваше высочество, - подхватила игру Хильдика. – Вас ждут государственные дела, а для этого разум должен быть ясен.
- Ты такая рассудительная, моя маленькая жёнушка, - пошутила я и ущипнула её за щёку.
Хильдика покраснела, но придав лицу строгое выражение указала мне на дверь.
Поправив берет, я вышла из комнаты, прошла коридором, куда никому кроме принцессы Хильдерики не позволялось входить, и оказалась в открытой галерее.
Незастекленные арочные окна открывали великолепный вид на море. Оно раскинулось совсем рядом – можно было услышать его мерный плеск. Солнце взошло над горизонтом и казалось огненным апельсином, который какой-то силач-великан забросил на небеса. Но мне некогда было любоваться лазурными волнами и солнечными апельсинами, потому что навстречу шел отец в сопровождении вельмож и слуг.
- Сынок! – радостно поприветствовал он меня, раскрыв руки для объятий.
- Доброе утро, отец, - сказала я и поклонилась, соблюдая придворный этикет.
- К чему эти церемонии? – отец обнял меня и расцеловал в обе щеки, привстав на цыпочки, потому что я была выше его на голову. – Скоро ты станешь королем, и это мне надо будет тебе кланяться.
- Вы никогда не будете кланяться мне, - ответила я с улыбкой. – Для меня вы всегда будете не только отцом, но и моим господином.
- Слышали? – отец с сияющим лицом обернулся к графу Лессио, маркизу Денито и остальным. – Что может быть прекраснее сыновьей почтительности?
- Только родительская любовь, ваше величество, - ответил граф.
- Родительская любовь - безмерна, а сыновья – прекрасна, - поправил его маркиз.
- Так и есть, - отец похлопал меня по плечу и оглянулся, досадливо нахмурившись. – А где Аранчия? Почему она не вышла поздороваться со мной?
- Сестра молится в домашней церкви, - ответила я как можно спокойнее, хотя мне всегда становилось жутко, когда отец – такой добродушный с сыном, начинал раздражаться, стоило только вспомнить о дочери. - Вы же знаете, - продолжала я ласково и терпеливо, - что Аранчия очень набожна, у нее молитвенное правило на четыре часа.
- Да, её мать была такой же, - кивнул отец. - Ладно, женщинам простительно быть слишком набожными. Хотя, как по мне, лучше бы она озаботилась выбором мужа.
- Всему своё время, - сдержанно сказала я. – И это мы с вами будем выбирать ей мужа. Вы же знаете, что женщины выбирают сердцем, а в делах брака сердце – плохой советчик.