Король - стр. 37

– Что такое?

– Король хочет воспользоваться ночным горшком.

Мы трое переместились в комнату вдовы, а Гийом прикрыл за нами дверь, чтобы король мог уединиться. Хозяйка улыбнулась нам беззубым ртом и спросила что-то по-немецки. Ответ Бертольфа, похоже, удовлетворил ее, потому что она продолжила мести пол метлой из веточек.

– Хотела узнать, как чувствует себя наш господин, – пояснил Бертольф.

– За ночь ему, кажется, стало намного лучше, – заметил я.

– Да, и его состояние устойчиво, – согласился Гийом. – Утром он хорошо поел и потребовал добавки. Бертольфу вскоре придется сделать вылазку за сыром.

Я вздохнул:

– Мы так не договаривались.

– Я старался как мог, – сказал Гийом. – Попробуй сам разубедить его.

Под словом «его» он имел в виду Ричарда.

Толку от такой попытки едва ли дождешься, подумал я, да и невелик риск, если Бертольф наведается в лавку. Я выглянул в окно: еще не рассвело до конца.

– Сколько времени?

– Прошло больше часа с часа первого, так мне кажется, – ответил Гийом.

– Бертольфу лучше пойти сейчас, пока людей не так много.

На том и порешили. Бертольф ушел и вернулся ко времени, когда церковные колокола прозвонили час третий. Он был еще более доволен собой, чем прежде, заявив, что на улицах Вены спокойно и в снегопад никто его толком не разглядел. При этом он ослушался моего приказа и принес не только сыр, но также медовые пирожные и вафли с миндалем. При виде сладостей взгляд у Ричарда вспыхнул, и я выругал Бертольфа только для отвода глаз.

Слава богу, король явно шел на поправку. В течение дня он вставал с кровати и настоял на том, чтобы помочь вдове в хлопотах по дому. Та, довольная, болтала с ним по-немецки – Бертольф служил переводчиком, – покуда нарезала капусту и лук. Нас с Гийомом это немало порадовало.

– Так и подмывает сказать ей, что ее новый поваренок – английский король, – сказал я.

– Меня тоже. – Гийом кивнул. Вдова выговаривала Ричарду за то, что он недостаточно тонко порезал лук. – Думаешь, она устроила бы ему такую же выволочку, если бы знала?

Я весело фыркнул:

– Да она бы, наверное, со страху померла.

– Ему это нравится, – сказал Гийом.

– Простая работа и честный труд лучше всего другого помогают отвлечься от тяжких дум.

– Верно. Вот только надолго ли хватит этого средства? Можешь представить себе, как он делает это каждый день?

– Нет, – с улыбкой ответил я. – Но если он продолжит идти на поправку, то здесь не задержится.

Моя догадка оказалась правильной. Тем же вечером Ричард заявил, что намерен на следующий день отправиться в путь. Нам с Гийомом удалось уговорить его провести еще одну ночь под кровом вдовы.

Очередное утро выдалось еще холоднее предыдущего. Бертольф собирался на очередную вылазку, так как у нас заканчивался хлеб, а еще я хотел запастись на дорогу настоем лапчатки. Это средство оказалось самым действенным против лихорадки короля. Я готов был рискнуть и разрешить лишний раз зайти к аптекарю, чем остаться без снадобья: вдруг государю станет плохо по пути в Моравию?

Бертольф закутался в плащ и накидку, вновь пообещав быть осторожным и ни с кем не разговаривать. Ричард дремал. Я рассудил, что его вполне можно оставить на попечение вдовы, и направился к дому кузнеца, где Гийом проверял наших коней. Мы вместе работали в стойлах, храня дружелюбное молчание, чистя шкуры и расчесывая гривы. В конюшне было тепло, стоял густой, приятный дух сена, лошадей и навоза. Два ободранных кота наблюдали за нами с потолочной балки. С улицы доносился звон молота, а по временам – шипение, с которым раскаленное докрасна железо погружают в холодную воду.