Король - стр. 29

Его попытка развеселить нас была встречена ледяным молчанием. Едва ли в христианском мире нашелся бы человек, способный пренебречь подобной наградой.

Я посмотрел на де Бетюна, гадая, не промелькнула ли в его голове та же мысль, что в моей. Наш товарищ, рыцарь Гийом де Пре, добровольно сдался в плен в Утремере, чтобы король мог спастись.

– Нельзя, чтобы вас схватили, сир, – сказал де Бетюн. – Этого никак нельзя допустить. Я не позволю такому случиться.

Выходит, он все-таки тоже пришел к этому решению.

– И я не позволю, сир, – поспешно ввернул я. – Вам следует немедленно уехать, взяв всего несколько человек. Прочие станут агнцами на заклание.

– Мне это все не по душе, – буркнул Ричард. – Бросить своих людей в Удине, это уже достаточно скверно. А теперь…

– Либо так, либо нас всех возьмут, сир, – возразил де Бетюн. – По словам Бертольфа, вскоре солдаты войдут вон через ту дверь. И нам уже не удастся силой проложить себе путь.

Король ничего не ответил, потому что принесли жаркое из свинины и с ним свежий хлеб. Мы набросились на еду, как собаки, которых не кормили несколько дней. Ричард ел жадно. Между глотками он проворчал, что если уж отправляться в путь, так с полным желудком.

Де Бетюн многозначительно посмотрел на меня и прошептал едва слышно:

– Ты иди. Я останусь.

– Один из нас будет сопровождать короля. И это ты, – уперся я. Мне не хотелось оставлять государя, но то, что я совершил в Удине, свинцом давило мне на плечи. Самопожертвование, надеялся я, хоть отчасти облегчит этот груз.

Ричард утер губы и встал.

– Бертольф, ты послужишь толмачом. Генри Тьютон будет переводить для Балдуина. Гийом, – сказал он, повернувшись к де л’Этану, – я хочу, чтобы ты тоже поехал.

Обрадованные Бертольф и Гийом поднялись.

У меня перехватило в груди. Он ведь не оставит меня, правда?

– Балдуин, Руфус, Роберт, Ансельм, – продолжил король, скользнув взглядом также по Рису и остальным. – Все вы дороги мне. Никогда я не забуду того, что вы для меня сделали.

Не в одном глазу появилась слеза. Я резким движением смахнул свою.

– Сир, я…

– Оставайся, Фердия.

Король нечасто называл меня настоящим именем.

– Да, сир. – Не решаясь встретиться с ним взглядом, я разглядывал стол. – Да обережет вас Господь.

Послышался приглушенный всхлип. Это был Ансельм, нежная душа.

Сердце отчаянно билось о грудную клетку. Затем, страшась не увидеть, как Ричард уходит, я поднял голову. Рис смотрел прямо на меня. Встревоженный тем, как он округлил глаза, скосив их влево, я медленно повернулся, разглядывая посетителей.

Сначала я увидел толстяка, жадно припавшего к кружке. Не он. Его приятель, настолько же тощий, насколько тот был дородным, о чем-то разглагольствовал. Не он. Двое мужчин с рубцами на руках и в кожаных передниках, кузнецы или слесари, хохотали над какой-то шуткой. Не они. Мое внимание задержалось на востроносом юнце: он не пил, но я заметил, как его рука, скрытая под плащом так, что выглядывали только кончики пальцев, тянется к кошелю на поясе ничего не подозревающего соседа. Воришка, подумал я, выбросив его из головы.

Рис присвистнул, и я проследил за его взглядом. И успел разглядеть спину покидавшего таверну мужчины.

– Что? – спросил я.

– Когда король выходил, он наблюдал за ним, словно коршун, – прошептал Рис. – Постоял немного, как бы в нерешительности, а потом последовал за нашими.