Король - стр. 22

Ричард переговорил с Генри Тьютоном, и тот выехал вперед, вскинув руки в понятном всем миролюбивом жесте.

– Откройте ворота! – крикнул Генри.

– Nein, – заявил Меховой Плащ, посмотрев сначала на своих людей, потом на Ричарда. И выдал на ломаном французском: – Сдафайтесь, фаше феличестфо!

Король и бровью не повел.

– Мы пройдем независимо от того, окажете вы сопротивление или сбежите, – продолжил Генри Тьютон. – Если будет бой, большинство ваших людей погибнет. Любопытно, многим из них приходилось сражаться раньше? – Он обвел пристальным взором караульных, выстроившихся за спиной у Мехового Плаща, и спросил: – Вы готовы умереть?

Те обменялись смятенными, тревожными взглядами.

Мы извлекли из ножен мечи. Наши жандармы обогнули конный строй с обеих сторон и вскинули арбалеты.

Страх заразителен и распространяется с пугающей скоростью. Едва первый стражник прошмыгнул мимо Мехового Плаща, как второй уже последовал его примеру. Третий шепнул что-то на ухо соседу и бочком устремился в другую сторону. Как это бывает, стоит упасть одному камушку, и рассыпается вся куча. Меховой Плащ тщетно сыпал ругательствами и угрозами: вскоре перед воротами остался он один.

Багровый от ярости, он костерил своих людей на чем свет стоит, но те не слушали. Разбежавшись, они встали по обе стороны от ворот и застыли с серьезными лицами, словно несли почетную стражу перед королем.

– Не дергайся или пеняй на себя, – посоветовал Генри Тьютон Меховому Плащу. Потом махнул рукой.

Рис и его жандармы выдвинулись вперед.

Меховой Плащ не пытался помешать им, пока они вытаскивали из скоб тяжелый запорный брус и клали его на землю. И ничего не сказал, когда створки отворились, заскрипев петлями. Он только смотрел на жандармов полным злости взглядом, но этим его отвага и ограничилась. Когда мы с королем тронули коней, он подался в сторону, красный от унижения.

У меня не хватило сил сдержаться. Когда мы поравнялись с ним, я наклонился в седле и крикнул: «Бу-у!» Забавно было употребить то же самое слово, что и Рис чуть ранее.

Вопль дикого ужаса сорвался с уст Мехового Плаща, и если бы он не упирался спиной в стену, то наверняка упал бы.

Прости нас, Господи, но мы посмеялись от души.

Вынужден признать, что веселье не продлилось долго. Едва выехав из-под защиты стен, мы снова оказались во власти суровой стихии. Колючий ледяной ветер рвал плащи и обжигал открытую кожу. Снежинки падали по две и по три, предвещая грядущую метель.

Стиснув зубы, мы обратили свои лица в сторону города-крепости Венцоне, расположенного в двадцати с небольшим милях к северу. С учетом того, что путь наш пролегал по дороге Юлия Августа, мощеной и шедшей от Аквилеи до Альп, я рассчитывал добраться до Венцоне перед наступлением темноты. Надежда эта угасла, стоило мне посмотреть на короля. Прорыв из Удине дорого обошелся ему. Бледный как воск, со впалыми щеками, Ричард обмяк в седле, словно был вдвое старше своего возраста.

Нам повезет, если мы сможем одолеть половину намеченного расстояния, подумал я. Кольнула новая тревога: если двигаться со скоростью улитки, преследователи настигнут нас прежде, чем мы пересечем ряд заснеженных вершин, не говоря уже о проходе через земли враждебных правителей, вроде герцога Леопольда Австрийского.

Я ничего не мог поделать, только молиться. И начал раз за разом читать «Отче наш». Меня не оставляло сильное подозрение, что Бог видит во мне закоренелого грешника, прибегающего к Нему лишь во время крайней нужды. Тем не менее я не останавливался.