Копье и кость - стр. 31
– А твоя сестра заслужила то же, что и ее мать! Всем суккубам полагается смерть в муках! Запомни, Гвендиор, расскажешь кому то, что произошло, – станешь следующей. Тебе ясно?
Кроха растерянно кивнула, утирая непрерывающийся поток слез, и побежала за отцом, спотыкаясь и всхлипывая время от времени…
Шиада втянула ртом воздух, ощущая, как по телу проходит волна судороги.
– Ваша светлость? – заоборачивались женщины.
– Вам недужится?
Жрица вдохнула полной грудью, стерла с лица выражение испуга и недоумения и легко покачала головой:
– Нет-нет, Лили, просто задремала от жары и чуть со стула не навернулась, растяпа, – улыбнулась.
Женщины захихикали в ответ.
Шиада методично доделала запланированную на сегодня часть работы, поддерживая беседу и сохраняя дружелюбный тон. Потом отдала распоряжения насчет ужина и заперлась в комнате для молений. По сей день комната оставалась тайной святыней жрицы, никто, кроме самой Шиады, не бывал в этом уголке старой веры в герцогстве Лигаров. Да и – будем честны – почти никто не стремился переступать порог помещения, где «по пять раз на дню герцогиня взывала к дьяволу и лжебогине».
Итак, подумала жрица, закрывая за собой дверь, головоломка сложилась.
«Гвендиор», – произнес напоследок мужчина из видения. С этим именем Шиада мгновенно осознала, что маленькая девочка, являвшаяся в картинах Праматери, – нынешняя королева Гвен, ее отец – тот самый старик, что сейчас лежит немощным мешком с костями этажом выше. Да, он расплачивается за самый тяжкий из грехов: дето- и, судя по всему, женоубийство.
Так странно, подумала жрица, у нее никогда не возникало чувства, что Грей хоть сколько-нибудь привязан к сыну. Вот уж задача. Ведь Берад, казалось, соответствовал всем Греевым параметрам достойного человека: был христианином и мужчиной к тому же. Так почему?..
Ах да, отмахнулась Шиада, ясно как день: в сердце, где властвует ненависть – не так важно к кому именно, – нет места ни для какой любви.
…И фанатизм королевы, и ее нелюбовь к мужу, о которой нередко болтали при дворе, и ненависть к староверам – все стало ясным для Шиады, как звездный блеск. Гвендиор воспитывалась в Гуданском монастыре, как и обещала отцу, извращенцу заповедей богов, который не выносил женщин и воспринимал в них лишь их детородную суть. Монастырская обитель заузила и сполна насытила догмами разум Гвен, но не она научила ее бояться, презирать и осыпать проклятиями язычников. В конце концов, что запомнила эта девочка с детства? Из-за веры в языческую богиню умерли ее мать и сестра.
Замужество за старовером только подлило масла в огонь.
На брачном союзе с христианской девой Гвендиор настояла, как ни странно, Нелла. Юная в ту пору жрица, наследница Матери и госпожи Нилианы, она часто появлялась при дворе мужа матери, Элория, тогдашнего короля. В политических целях и согласно воле Праматери, сказала однажды Нелла отчиму, в невесты брату больше всего годилась одна из послушниц Гуданского монастыря. Когда девицу представили ко двору, отец Нироха недолго думая дал добро. Грея поставили перед фактом. Впрочем, тот не думал сопротивляться: надо же, так удачно сбыть девчонку с рук!
Не прошло пяти лет, как Элорий скончался. Нирох стал владыкой Иландара.
У Гвендиор появился шанс склонить к ногам государство и стать истинной его госпожой. Но каково же было ей жить с язычником?! Рожать от него детей? Хоронить их?.. Каждый день женщина замаливала грех собственного замужества с нечестивцем до ломоты в коленях, умоляя Господа послать ей ребенка и уберечь его. Но раз за разом Бог наказывал: из четверых рожденных детей в живых остался только Тройд – младшие его братья скончались вскоре после родов, старшая сестра упала с коня, сломав шею, а еще один ребенок погиб во чреве, недоношенным.