Контур человека: мир под столом - стр. 42

– Успеет, – сказала я.

– Не успеет, – сказал Мальчик.

Кое-как, неловко, ворохом бумажки собраны и засунуты в папку. Но тут для пешеходов зажигается красный. Машины, рявкнув, стартуют с места.

– Побежит, – говорит Мальчик.

– Не побежит, – говорю я. – Он же взрослый. Моя Бабушка всегда со мной стоит и дожидается зеленого.

– Он очень торопится.

– Ну и что?

И тут мужчина, ловко лавируя между машинами, все же побежал.

– Я же сказал, – с довольной усмешкой проронил Мальчик.

Мы опять замолчали.

Худенькая молодая женщина, налегая на ручку всем своим невесомым телом, словно груженную углем вагонетку, старательно толкает перед собой детскую коляску.

– Мальчик, – говорит Мальчик.

– Девочка, – заявляю я безапелляционно.

– Кто угодно, – соглашается Мальчик и примирительно поясняет: – Коляска же непонятно какого цвета.

Мы, видимо, оба представляем себе этого «ктоугодно», потому что вдруг одновременно начинаем смеяться.

– Ну, наконец-то ты хоть в чем-то со мной согласен, – говорю я.

– Да, – скупо роняет Мальчик, и мы опять замолкаем.

Через какое-то время он вдруг произносит:

– Ты права. Отсюда все выглядит гораздо интереснее. Забавно наблюдать, как все куда-то торопятся.

– Всем к кому-то надо, – заключила я.

– Почему так решила?

– Так ясно же: с портфелями – на работу к начальнику, чтобы не ругался, с пакетами – домой, приготовить обед. А без всего – из сада и школы детей забирать. Я вот тоже сегодня очень тороплюсь. Прямо как Бабушка придет, так домой бегом побегу.

– Почему?

– Так меня же там под дверью пес ждет!

Мальчик помолчал, повозился, усаживаясь поудобнее, зачем-то пошарил по своим карманам.

– Я не люблю торопиться. И потом, мне – некуда.

Я так на бревне и подскочила:

– Как это некуда? Ты же куда-то шел?

– Никуда. Я просто шел, – сказал он.

– А тебе что, домой не надо?

– Зачем?

– Ну, не знаю… уроки сделать, книжку почитать… поиграть, что ли… покушать… телевизор посмотреть…

– Ради этого не сто́ит торопиться… Дома-то все равно никого нет – успею.

– Как это – никого нет? – На тот момент я еще никогда не оставалась дома одна и вдруг подумала, что тоже не знаю, а что бы я делала, если бы такое случилось?

– Отец на работе.

– А мама?

– Мама… – Он запнулся на секунду. – Мама уехала.

– А что, Бабушки у тебя нет?

– Есть. В деревне.

– А Дедушка?

– Дедушка умер.

– А собака у тебя есть?

– Нет. От нее шерсть по всей квартире.

– А кот?

– Зачем? От него вонь.

– Ну, хотя бы хомячок? Или морская свинка? Или крыса?

– Нет. Кто с ними будет возиться? Отец допоздна на работе. А когда приходит, смотрит телевизор или видик, потом ложится спать.

– А ты?

– А мне зачем?

И снова повисло тягостное молчание.

– Ты в школе учишься? – спросила я, так, чтобы что-то спросить – уж очень нелепым и нарочитым было наше молчание.

– Да.

– Я тоже совсем скоро пойду в школу. Здорово, правда?

– Совсем не здорово, – пробурчал Мальчик. – Скучно. Уроки все время делать… Мне уже надоело.

– А что тебе нравится?

– Смотреть, как вы все вместе играете здесь, за забором.

– А разве вы в школе все вместе не играете?

– Нет. Нам ставят двойки, и мы деремся.

Он оборвал с сиреневого куста пожелтевший листок, помял его в руке и выбросил. Потом сорвал еще один…

И тут нашу группу позвали на обед.

– Мне надо идти, – расстроилась я. – Иначе меня искать будут и накажут.

– Иди, – равнодушно сказал он.