Контролер - стр. 6

– Лучше не бывает.

– Как дела на работе?

– Меня там все ценят и уважают.

– Девушка есть?

– В данный момент – нет.

– Сколько же времени прошло с тех пор, как ты развелся? – Отцовские брови снова съехались к переносице. – Кажется, ее звали… вот-вот, вертится..

– Элен. И это очень давняя история, пап.

Митч Фокс кивнул и на мгновение погрузился в глубокую задумчивость. Потом выдал:

– Помни, ты должен постоянно быть начеку.

– Я знаю.

– Механизмы… С ними держи ухо востро. Все время ломаются.

– Но я не работаю с механизмами, пап.

– Все равно…

Малькольм снова притворился, что изучает свой телефон.

– Я могу позаботиться о себе, – заверил он отца, – не волнуйся.

– Передай Джуд – пусть придет навестить меня, – сказал Митч. – И чтобы впредь была осторожнее с этими своими лестницами.

При этих словах Малькольм Фокс оторвал взгляд от телефона.

– Конечно передам, – сказал он.

– Что это еще за новости – насчет лестниц? Фокс стоял снаружи, около своей машины. Это была серебристая “вольво” модели S60, с тремя тысячами миль на счетчике. После дюжины гудков сестра все-таки взяла трубку – когда он уже собирался дать отбой.

– Ты был у Митча? – Сразу в яблочко.

– Он спрашивал про тебя.

– Я заходила на прошлой неделе.

– А еще, говорят, ты упала с лестницы?

– Господи, да ничего страшного. Отделалась легкими синяками.

– Эти синяки у тебя на лице, Джуд?

– Малькольм, перестань меня допрашивать. Ты ведешь себя как типичный коп. Я несла кое-что тяжелое вниз по лестнице, оступилась и упала.

Фокс помолчал мгновение, изучая проносящиеся мимо машины.

– Ладно, а как дела в остальном?

– Жаль, что мы не смогли увидеться на Рождество. Да, кстати, чуть не забыла – я поблагодарила тебя за цветы?

– Ты прислала сообщение в новогоднюю ночь, в котором желала мне “втего наикучшего”.

– Ой, правда? У меня ужасный телефон – кнопки такие маленькие.

– Может, ты просто выпила?

– Ну, и это тоже. А ты? Все еще в завязке?

– Уже пять лет.

– Да ладно, брось этот менторский тон! Как там Митч?

Фокс решил, что с него довольно свежего воздуха, открыл дверцу и сел за руль.

– Я не уверен, что он хорошо питается.

– Не всем же иметь такой зверский аппетит, как у тебя.

– Я думаю, может, пригласить врача, чтобы осмотрел его?

– Вряд ли он тебе за это спасибо скажет.

Фокс взял с пассажирского сиденья пачку мятных леденцов и закинул один себе в рот.

– Надо бы нам с тобой повидаться как-нибудь вечерком.

– Да, давай, конечно.

– В смысле – только ты и я. – Несколько мгновений он слушал ее молчание, ожидая, что сестра назовет имя своего приятеля. Если она это сделает, разговор наконец-то коснется темы, которая так и свербит у него в мозгу.

А Винс?

Я же сказал – только ты и я.

Но почему?

Потому, что он бьет тебя, Джуд, и ты знаешь: когда я его вижу, у чешутся.

Ты ошибаешься, Малькольм.

Неужели? Может, покажешь мне свои синяки и ту лестницу, с которой ты упала?

Но она сказала только:

– Ладно, как хочешь.

Они попрощались, Фокс с резким щелчком захлопнул телефон и швырнул его на сиденье. Еще одна упущенная возможность. Завел мотор и поехал домой.

Фокс жил в собственном одноэтажном доме в Оксгенгсе. Когда они с Элен покупали здесь дом, бывшие владельцы утверждали, что он находится в Фэрмайлхеде, а агент по недвижимости – что в Колинтоне, поскольку эти районы считались более престижными. Но Малькольма и Оксгенгс вполне устраивал. Хватало того, что тут имелись магазины, пабы и даже библиотека, а до города было рукой подать. Автобусы ходили регулярно. К тому же неподалеку – а если на машине, то совсем рядом – располагались два больших супермаркета. Фокс не мог винить отца за то, что тот позабыл имя Элен. Их совместная жизнь длилась всего шесть месяцев до свадьбы и десять – после. Дело было шесть лет назад. Они вместе учились в школе, но после выпускного не поддерживали связь. Случайно встретились на похоронах общего друга. Вместе уехали с поминок, выпили и в результате оказались в постели, совершенно пьяные и пылающие страстью. “Страсть к жизни” – так она это называла. Элен тогда приходила в себя после долгого неудачного романа. Женившись, Фокс постепенно начал постигать смысл слова “откат”. Она пригласила на свадьбу своего бывшего, и тот явился, с улыбкой во все тридцать два зуба и при полном параде. Через несколько недель после медового месяца (на Корфу – оба жутко обгорели на солнце) они поняли, что совершили ошибку. Это Элен ушла от него, а не наоборот. Он спросил, как быть с домом, – она ответила, что бунгало полностью в его распоряжении. Малькольм остался, переделав обстановку на свой вкус, вплоть до чердака. “Холостяцкая халупа цвета беж”, как сказал кто-то из его друзей, добавив: “Осторожнее – смотри, чтобы это не задало тон всей твоей жизни”.