Контент с привкусом любви - стр. 13

– Господи, как она вообще могла встречаться с тобой? – рычу я сорванным голосом. – Что, чёрт возьми, с тобой не так, манипулирующий ублюдок? Она любила тебя, чёрт побери! Клянусь Богом, я превращу твою жизнь в ад!

– Хватит, мать твою! – рычит Нокс мне в ухо, его хватка как тиски. – Мы не для того сюда приехали, чтобы его убивать, Марк. Ты хотел преподать ему урок, и ты это сделал. Поехали обратно в Боулдер, пока не приехала полиция. У тебя и так не лучшие отношения с местными копами.

Хорошо, что поблизости никого не было, и дружки Арчи не осмеливаются вмешиваться в нашу разборку, как и Нокс с Колтоном. Это дело между мной и Арчи.

Я бросаю на него последний испепеляющий взгляд.

– Ты не стоишь и дюйма её души, Арчибальд, – спокойно говорю я, отступая на шаг.

– А ты, приятель? Ты что, чёртов принц на белом коне? – Гнев в его голосе говорит мне, что мы прежде всего соперники.

Я качаю головой.

– Нет, я ей не ровня, но, по крайней мере, я не водил её за нос все эти годы, чтобы доказать что-то мне. И если она захочет, чтобы я был этим грёбаным принцем, то я им буду.

– Тебе нравятся мои объедки?

– Хватит! – Нокс хватает меня за плечо, когда я снова пытаюсь наброситься на этого придурка. – Он того не стоит.

Делаю шумный и долгий вдох, киваю, поворачиваюсь и направляюсь к машине., передавая по пути клучи Ноксу. Я не в состоянии сейчас вести автомобиль.

– Поехали, я здесь закончил.

Обратная дорога в Боулдер проходит в потоке адреналина и приглушённых проклятий. Костяшки пальцев пульсируют тупой болью, но это небольшая цена за мимолётное удовлетворение от увиденного на лице Арчи. Нокс, этот грёбаный голос разума, продолжает поглядывать на меня в зеркало заднего вида, с нахмуренными бровями, на которых застыла смесь беспокойства и раздражения. Колтон, другой мой друг и вечная курица-наседка, только качает головой, бормоча что-то о "размерах члена" и "все проблемы из-за девчонок". Они не понимают. Они не видели выражения лица Элли на этом видео. Они не понимают, на что я готов пойти, чтобы защитить людей, которых люблю. И дело не в том, что я испытываю к Элли что-то большее, чем дружеские чувства; дело в уважении. Я уважаю эту девушку. Я люблю её какой-то странной, непонятной мне самому любовью. Она моя лучшая подруга, моя опора в трудные времена. Она моя маленькая семья, когда моя родная семья слишком занята, чтобы уделять мне внимание.

Я – воплощение стереотипа о детях с трастовым фондом. Знаете, я из тех парней, которые делают маникюр чаще, чем ходят к психотерапевту. Из тех, кто может купить новый "Феррари" каждый раз, когда у них плохое настроение. Да, это я. По крайней мере, таким меня сделали мои родители, предпочитая "покупать" меня, а не любить по-настоящему.

Я рос в окружении прислуги и постоянных нянь. Конечно, родители не пренебрегали мной; время от времени они пытались изображать семью. Сейчас я понимаю, что для того, чтобы я мог не париться и жить лучшей студенческой жизнью, они много работают. Но разве пятилетний ребёнок может это понять, верно? Никто так и не смог объяснить мне, почему всех остальных детей в школу отвозили родители, а меня какой-то странный мужик в костюме и с наушником в ухе.

Я рос в атмосфере обиды и неверных решений. Я жил мечтой, или, по крайней мере, тем, что многие считают мечтой. Частные самолёты, яхты, еда и сладости в холодильнике, дизайнерская одежда, самые лучшие игровые приставки – у меня было всё. Но вот в чём подвох: это чертовски скучно. Это как есть икру на завтрак каждый день. Через какое-то время тебе просто хочется грёбаный чизбургер.