Контент с привкусом любви - стр. 12

– Не ты одна в этом виновата! – кричал мудак мне в спину. – Ещё скажи, что ты не трахалась со своим "лучшим другом", который, вероятно, был в тебе чаще, чем ты мне звонила?

Я замерла. Затем медленно повернулась к нему лицом. Как я могла быть такой слепой, не замечая, что мной откровенно пользовались? Мой гнев стал сменяться чем-то похожим на слезы, и я едва сдержалась, чтобы не разреветься, то ли от боли в пальце, то ли от всей этой ситуации, в которой я оказалась.

– Марк был прав, – удалось мне сказать, – ты и правда меня недостоин, жаль, что я не слушала его никогда и слепо любила самого дерьмового человека во всей вселенной. Удачи тебе, Арчи, и я сочувствую Шелли, ты и её недостоин тоже.

Дойдя до парковки, я увидела парня, стоящего около заведённой машины. Чувствуя себя всё ещё смелой, несмотря на пульсирующую руку в целом, я подошла к нему.

– Это твоя машина? – спросила я. Брюнет широко распахнул глаза и быстро кивнул. – Отвезёшь меня в ближайшую больницу? – Ещё один кивок. – Фантастика, поехали.

Итак, с пальцем слава богу все в порядке, за исключением небольшой трещины. Один бывший парень, который строчит мне и просит поговорить, как взрослые люди, один лучший друг, избегающий меня, и новый личный хэштег.

#эллатерминаторджи

Во рту у меня вкус меди и ни капли раскаяния. Металлический привкус всего лишь напоминание о рассечённой губе, но я едва замечаю его. Долговязый ублюдок, распростёртый на земле, получил для себя лишь пару ударов – жалкое зрелище, если честно. Мой локоть уже взлетел, кулак сжался, готовясь обрушить последний, сокрушительный удар на его ухмыляющуюся рожу. Не собираюсь превращать его в безвозвратного урода, но готов заложить свои винтажные "Джорданы", что его нос теперь напоминает полотно Джексона Поллока.

– Это тебе за Элоизу, мудак! – выплёвываю я, вытирая кровь с подбородка рукавом дорогой толстовки, что только размазывает багровое месиво. – Я же предупреждал, так? Я говорил тебе, что если хоть раз увижу, как эта девушка плачет из-за тебя, я выпотрошу тебя, как паршивую рыбу!

Арчи, вернее, то, что от него осталось, захрипел, пытаясь набрать воздуха после нашего "любезного обмена мнениями". Конечно, это не первое наше родео, но и не обычная дружеская потасовка. Сейчас всё иначе. Моя кровь вскипела, когда я увидел видео в сети, где Элли, моя Элли, даёт ему пощёчину за то, как он её бросил. Пощёчина? Не смешите. Этого недостаточно. Слишком мало. Поэтому я, не теряя ни секунды, запрыгнул в свой внедорожник и понесся прямиком к Арчи. До сих пор не могу поверить, что этот идиот когда-то был моим другом. Ключевое слово – "был". У нас общая история, и если вам кажется, что я был жесток, обрушивая удар за ударом, то вы ошибаетесь. Арчибальд заслужил каждый грёбаный удар, и годы сдерживаемых обид, наконец, вырвались наружу.

– Ты всё ещё влюблён в неё, да? – усмехается он, качая головой. – Всегда был её рыцарем, всегда был не в её лиге, великий Марк Кэллоуэй, которого отшила девчонка.

– Заткнись.

– Держу пари, тебе интересно, какая она на вкус, а? Каково это, Марк, знать, что я был первым?

Я говорил, что последний раз его ударил? Чёрта с два. Все рациональные мысли испаряются. Забыв обо всём, кроме чистой, обжигающей ярости, я бросаюсь вперёд, и моя нога со свистом обрушивается ему прямо в живот. Затем, словно зверь в клетке, наконец-то вырвавшийся на свободу, я набрасываюсь на него, оседлав его грудь, готовый превратить его лицо в кровавую кашу. Но прежде чем я успеваю начать свою работу, несколько сильных рук обхватывают меня, отрывая от смеющегося, захлёбывающегося кровью Арчи. Я извиваюсь, реву, пытаюсь вырваться, но тщетно. Двое моих лучших друзей держат меня мёртвой хваткой, вероятно, спасая от обвинения в убийстве.