Конструктор живых систем: Красный лёд - стр. 8
Значит, ей нужно построить разговор так, чтобы отца это задело, но каким образом?! К тому же, для этого надо съездить домой. Хотя, если заседание назначено на следующую субботу, то она может приехать в этот выходной и поговорить с отцом на ужине, а вернуться обратно в понедельник. Эфирный экспресс идет в Павлоград рано утром и доезжает за полтора часа, она успеет на занятия, а если и опоздает, то ничего страшного не произойдёт.
Главное – так построить разговор, чтобы отец сам заинтересовался, значит, надо будет думать, думать и думать. Но ничего, она умная и придумает. Решив всё для себя, она подошла к телефону, что висел на стене и, сняв с него трубку, попросила соединить её с городским телеграфом. Продиктовав дежурному телеграфисту телеграмму родителям, она занялась своими обычными делами. Телеграмму отправят в счёт кредита, который оплатит её служанка завтра, так что об этом тоже не стоит беспокоиться.
Как она и планировала, домой она приехала почти в шесть вечера. С вокзала её забрал брат на своей машине и отвёз в семейный особняк. Кстати, приехать она собиралась всё равно, только чуть позже, но раз такое дело, то она скорректировала свой визит, оправдывая себя тем, что делает это исключительно из чувства справедливости, а не ради там решения судьбы какого-то чужого зеленоглазого мальчишки.
Вечер она провела в кругу семьи, болтая с матерью и братом. Отец отсутствовал и вернулся только поздно вечером, с ним она встретилась за завтраком, когда вся их семья уселась за один большой стол.
– Как дела у тебя в академии, Женя? – спросил её отец.
– Учусь, папенька, у меня всё хорошо.
– Замечательно, а как вообще дела в академии?
К этому вопросу Женевьева готовилась особо тщательно, благо у неё имелось время на размышления, как по пути домой, так и перед сном, ну и утро тоже дало время.
– Всё хорошо, только драки бывают, – и Женевьева запила свои слова ароматным свежесваренным кофе.
Отец кивнул, погружённый в свои мысли, но видимо они пока не смогли полностью овладеть его разумом в присутствии дочери.
– Драки?! Ты сказала драки?
– Да папенька, дерутся студенты, второй курс бьёт первый, а так всё хорошо.
– Гм, Женевьева, ты видела сама эти драки?
– Сама?! Нет, конечно, папенька, но об этом говорит вся академия.
– Ещё бы! Ты сказала, что второкурсники бьют вчерашних гимназистов?
– Да, папенька.
– Гм, второкурсники бьют первокурсников! Куда катится этот мир!
Граф Васильев немного помолчал, съев ломтик белой булки с изюмом с намазанным на него маслом и кусочком сыра.
– И в чём суть конфликта? – спросил он после того, как тщательно и неторопливо прожевал еду, – и какие меры принимают преподаватели академии, в связи с этим?
Женевьева состряпала самую невозмутимую и в высшей степени равнодушную рожицу, какую смогла, и ответила ехидным тоном.
– Собираются отчислить первокурсника на которого напали трое второкурсников, чтобы немножко подшутить над ним. Надо сказать, что их шутка удалась.
– Гм, – отец отхлебнул кофе и переглянулся с супругой.
– И как же они подшутили над ним? – спросила теперь уже графиня у дочери.
– Они прожгли ему новое форменное пальто молниями дара. Он как раз только его получил бесплатно на складе и шёл с ним в общежитие, когда они решили немного позабавиться с ним.