Кони знают дорогу домой. - стр. 9

Утро подняло его первым. Окунувшись в купальне, расположенной в одном из портиков, Равивэл шёл на веранду, где обычно проходили завтраки. Лурд, вывернув из западного коридора, остановился и приветствовал хозяина скрипучим голосом:

– Доброе утро, герт Равивэл. Да продлятся солнечные дни твоей жизни, хозяин.

– Доброе, лурд. Да продлятся, – ответил Равивэл и подмигнул металлическому слуге.

Быстро отреагировав на его лукавый посыл, лурд предложил:

– Кофе, хрустящие ломтики, сок.

– Давай всё, – согласился Равивэл.

Лурд, открыв дверцу на груди, вытащил белый цилиндр и поставил его на поддон, примостившийся в другой руке. Крепкий горьковатый запах, поднявшийся лёгким дымком, приятно коснулся ноздрей Равивэла, и он глубоко вдохнул, гортанью ощущая его волнующий запах. Сунув руку в щель у плеча, лурд ловко выудил салфетку. Прямоугольное отверстие, открывшееся на голове, выбросило в его подставленную руку с салфеткой несколько золотистых ломтиков. Положив ломтики рядом с цилиндром, он подал поддон хозяину.

– Спасибо, лурд, – поблагодарил Равивэл и добавил тихо, – только никому не говори. Тайна?

– Тайна, хозяин, – пообещал лурд и подмигнул Равивэлу.

Съев лёгкий завтрак на ходу, Равивэл, в белом мундире, с золотым эполетом на правом плече и золотым пятилистником чуть ниже левого плеча, тихо ступая, двинулся к выходу. Дорогу перегородила, выпорхнувшая из спальни жена. Уже одетая в персиковую длинную тунику, с красиво уложенными волосами, она плавно двинулась к мужу, нежно приложила пальчики к его плечам и спросила:

– Как кофе с металлическим вкусом?

Смутившись, как юнец, уличённый в шалости, Равивэл поцеловал жену в губы и тихо приветствовал:

– С возвращённым солнцем, драгоценная любовь моя.

– Солнечных забот тебе, любовь моя. Да продлятся они в твоей жизни, – приветствовала Ассия мужа и, встав на цыпочки, поцеловала в щёку.

Он вышел, унося с собой её улыбку, нежные слова и поцелуй, вливший в него лёгкое и пьянящее головокружение.

Сейчас, случайные пути трёх аркадимьянцев, пересекутся на площади Голубого Мрамора, чтобы впоследствии сплестись в нити судьбы, не предсказанные их Алой весталкой.

Равивэл появился на голубом мраморе и сразу увидел визора Плюма, что спешил наперерез, к открытым створам. Его пурпурный сагион, ветром летел по площади, неся за собой, слегка раздобревшую фигуру бывшего друга. Они поравнялись, и Равивэл спокойно, с достоинством, приветствовал его:

– Доброго утра, визор Плюм.

Остановленный голосом следопыт, резко повернулся и, узнав Равивэла, ответил на его приветствие, не совсем учтиво, с присущей ему ворчливостью:

– Утро и без нас доброе, а вот тратить своё время на появления во Дворе – мне, весьма не интересное занятие. – Выложив нетерпеливую часть речи, он всё же приветствовал герта, уже более спокойным и прохладным голосом. – Да не обмелеют твои реки жизни, герт Равивэл.

– Не обмелеют, – принял Равивэл и, понимая, на что намекает его потерянный друг, спросил:

– Как здоровится твоей уважаемой Ции? До меня долетел слух, что она вынашивает второго ребёнка.

– Благодарю тебя герт, что интересуешься здоровьем моей жены и скажу, опережая все слухи: величие Аркадима продлится моим руслом. Лёгкая усмешка коснулась уголков его губ.

– Да, не иссякнет твой временной Колодец, визор Плюм, – отплатил за скрытую дерзость Равивэл, зная о его торопливости и нетерпении, но умолчал об укоре, явно выражающим его текущее семейное положение.