Кони знают дорогу домой. - стр. 21
Он появился, как белое привидение и приветствовал герта Равивэла, подойдя и приложив ладонь к плечу:
– Да не оскудеет мир мыслей твоих, благородный герт Равивэл, – холодно произнёс он, растянув тонкие губы в улыбку.
– Да не оскудеет, – ответил Равивэл и приветствовал Верховного анта. – Да сотворит великую мысль разум твой, достопочтимый ант Главур.
– Да сотворит, – отозвался он, чуть склонив белую голову.
Равивэл впервые видел Верховного анта, и он произвёл не очень приятное впечатление. Холодные, кажущиеся не живыми глаза, таили превосходство и недоверие, говоря о скрытом сложном характере человека, никого не впускающим за свою внешнюю оболочку и хранящим все свои лучшие качества внутри, которые невозможно разглядеть при первом знакомстве.
– Верб Лорок не упускает возможности совать свой нос в мои дела. Я уважаю его, но что он смыслит в науке? Как и вы – посланец Двора, раздираемого властью, – улыбаясь, сказал ант Главур и жестом пригласил следовать Равивэла за собой.
– Я прислан не вербом Сиятельного двора. Вам известно, достопочтимый ант Главур, что инспекция нацелена не на раскрытие ваших тайн, а на результаты ваших исследований, что должных идти на благо Аркадима.
– Вы здесь, впервые и я покажу вам всё, герт Равивэл. Как вам новая должность? Не скучна?
– Я ещё не осознал все возможности, ант Главур и полагаю, вы поможете мне в этом, – ответил герт, сузив тёмные глаза, ставшие похожими на влажные сливовые косточки.
Первый зал, куда Равивэла сопроводил Главур – огромный и светлый, впечатляющий своей высотой, размерами и количеством экспонатов, доставляемых сюда кораблями-ловцами и Всадниками, представленных музеем Вселенной, открылся по велению Верховного анта, приложившего свой, покрытый неповторимой сетчаткой, палец к светящемуся голубому пятну на массивной двери. Двери распахнулись, и Равивэлом овладел восторг. Множество потоков световых лучей, висящих в высоком пространстве музейной залы, держали в своих цепких объятьях, многочисленные диковины безграничной и обитаемой Вселенной. Сосуды разных форм, высоты и объёма, хранили в себе атмосферу и форму её жизни, чужих, но таких близких, благодаря башне Созерцания, галактик. Прохаживаясь среди множества экспонатов, Равивэл, удивлялся и восхищался несметному и столь удивительному богатству Вселенной, хранившей в себе необыкновенные, неповторимые формы жизни, их многое количество, включая его самого – Человека, одой из её форм, наделённого холодным умом и горячим сердцем.
И не факт, что в её таинственной сумрачной тишине, нет жизни, более разумной и более чувственной.
Удивлённый и рассеянный взор Равивэла привлёк цветок, качающийся в алом Тумане и стыдливо меняющий свой цвет, от бледно-розовой мальвы до огненного тюльпана, радуя всеми промежуточными оттенками – радужным сиянием далёкого мира.
– Дитя алого Тумана – вечно живущий и вечно цветущий цветок. Я искал в нём исток бессмертия, но он меняет не только цвет и форму, но и свою структуру, и каждый раз по-новому, не давая возможности расшифровать её. Взяв во внимание, его постоянную изменчивость, так похожую на женское легкомыслие, мы дали ему женское имя – Нумера – говорил он, выказывая в голосе сожаление ушедшей мечты.
– Разве, бессмертие не в мысли? – спросил Равивэл, выслушав трогательную историю учёного. – Мысль не знает ни границ, ни пределов и летит из прошлого в настоящее, затем, в будущее и далее, за границы Времени.