Конфедерат - стр. 51

– Что еще тебя здесь держит, солнышко? Посмотри на себя! Старая развалюха в пустом доме. Кому еще ты нужна?

Ее провидческий дар и способности говорить с духами были и ее бременем. Они отнимали силы, старили тело быстрее. В свои пятьдесят шесть Ванду замучил артроз, и ночные бдения перед входом отзывались иглами в больных коленях. Она подошла ближе, положила ладонь на дверь, будто могла через нее прикоснуться к погибшему, и затряслась в беззвучных рыданиях.

Другим ее бременем были знания, которые нужно было передать, дневник преподобного и оружие вампира. И их она отдала в нужные руки. Теперь от нее ничего не зависело.

– Господь Всемогущий, прошу тебя, дай этим мальчишкам сил и ловкости одолеть адское отродье, – с горечью в сердце прошептала Ванда. – Сбереги их или нам всем конец.

Теперь вся надежда была на них.

Она повернулась спиной к двери и лживому Реджи и сползла вдоль нее, оставшись сидеть на полу.

– Открой, милая. Я так давно не видел твоего лица, что совсем забыл его. Дай мне коснуться его, покрыть поцелуями каждый сантиметр твоего тела, прошу. Не лишай меня этого, грязная лживая сука! Открой, я сказал тебе! ЖИВО!

– Ты не он, – простонала Ванда, закрыв глаза. – Ты мерзкая адская тварь, а моего Реджи давно нет на свете.

Интересно, думала она, что видели те старики, когда открывали дверь. Видели ли они за доли секунд до того, как их тело рвали на части, своих любимых? Или тварь являлась им в истинном обличье с глоткой, полной острых зубов? Не отдала бы она сама жизнь за шанс хоть на секунду увидеть Реджи и прикоснуться к нему? Хоть на одну секунду. Все, что держало ее и придавало стойкости каждую клятую ночь, исчезло. Ее миссия выполнена. Дочь в полном порядке и в безопасности – вдали от проклятого Хэмптона, она сильная девочка – справится.

– Ванда, солнышко, ты расстраиваешь меня…

Ванда поднялась на ноги, оправила на себе фланелевую сорочку и сместила задвижку. Провернула в замке ключ. Взялась за цепочку – последнее, что оставалось – и замерла. Рука дрожала в воздухе, дух перехватило. Где бы ни были души растерзанных стариков, на ее призыв они не откликались. Ванда не знала, что ждет ее после такой смерти.

– Давай покончим со всем. Ты ведь так устала бояться. Страха больше не будет, только ты и я. Навсегда. Открой же дверь…

Цепочка соскользнула вниз. Ванда открыла дверь и поначалу ничего не увидела. Плотный туман молоком разлился по участку земли перед ее домом. В томительно-долгие секунды ближайший к ней слой разошелся, будто потянули за рваный саван в разные стороны, и она увидела перед собой Реджинальда. Молодого, высокого, улыбавшегося ей с теплом и заботой в глазах. Ванда протянула руку, боясь разрушить хрупкую видимость, коснулась его щеки – плотной, такой реальной на ощупь – и всхлипнула. Реджи сгреб ее в охапку, прижал к себе, будто обещая больше никогда не отпускать. Она уткнулась лицом в его сильное плечо и обняла в ответ.

А потом что-то с силой рвануло ее вместе с Реджи в туман, подбросило в воздух и тут же обрушило вниз. Хрустнуло в спине. Боль пронзила затылок. Теряя сознание, Ванда увидела над собой гигантскую многостворчатую пасть, устланную рядами острых зубов.

Утром Клифф застал Гордона с фотоаппаратом над дневником преподобного Эбрахама. Журналист расположился на диване в гостиной и методично щелкал на камеру каждую страницу. У двери нетерпеливо поскуливал Бакс, намекая, что его давно пора выгулять.