Концерт Патриции Каас. 4. Недалеко от Москвы. Жизнь продолжается - стр. 30

– А почему нет учебников? Ты в каком классе?

– Я сдал экзамены экстерном … Теперь надо думать о том, что делать дальше …

– А почему экстерном?

– Так получилось … Родители долго были в командировке, я с ними, а школы там не было … Нас, нескольких мальчишек учили … знакомые …

– А теперь куда? Будешь поступать?

– Пока думаю. Я уже учусь у одного художника, а там посмотрим …

Катя перебирала альбомы с картинами великих художников, книги по искусству.

– А твои рисунки где? Ты обещал …

– Ты можешь замереть на пару минут? Только совсем, как будто тебя здесь нет?

– Ну, я попробую. А зачем?

– Замри!

Гриша положил перед собой чистый лист бумаги и взял карандаш. Потом провел линию. Посидел и провел еще две линии. Кате не терпелось полюбопытствовать, что он делает, но она сдержалась. А Гриша провел еще линию, еще … И вдруг стало видно, что на бумаге образуется лицо. Потом стало видно, что лицо улыбается, потом появились косички … Еще несколько линий, появлявшихся постепенно и с паузами, и Гриша отложил карандаш.

– Отомри!

– Ой, что это? Кто это? Гришка, неужели это … я? Но как ты это делаешь? – она подошла к нему, заглядывая на рисунок.

– Я это делаю карандашом.

– Но ты … ты не стер ни одной линии … И не смотрел на меня … Гриша!?

– Ты знаешь, я обычно не рисую при людях … Не люблю, когда смотрят … Я рисую из памяти. Вот помню и рисую. А с натуры у меня получается хуже.

– Подари мне. Ну, пожалуйста!

– Нет, этот рисунок я оставлю себе … Он не очень получился, я тебе нарисую другой …

Тоня позвала их помочь накрыть на стол и к проблеме оплаты подарка больше не возвращались. Обед прошел в спокойной дружественной обстановке за неспешным разговором, перескакивающим с одной темы на другую.

Несколько раз разговор переходил на проблемы воспитания детей, но тут кто-нибудь обращал внимание на этих детей, переглядывающихся и посмеивающихся, и разговор переводили на более безопасную тему.

Взрослые пили легкое вино, а дети – безумно вкусные соки.

Вера Николаевна очень волновалась – а как Катя сдаст экзамены, но Свиридов ее успокоил.

– Да не волнуйся так, Верочка! – взрослые уже перешли на ты. – Сдаст наша Катенька эти экзамены! Правда, сдашь? Не подводи меня.

– Конечно, сдам. Не вижу проблемы … – с некоторым сомнением в голосе ответила Катя.

В конце обеда Сторнас ушел к старику. Женщины стали убирать посуду, мужчины вышли на балкон, а Гриша с Катей пошли за Сторнасом.

– Деда Вася, это мы с Катей! Вам что-нибудь еще принести? Тогда мы сейчас приберем посуду.

– Катенька? Посиди со мной. От тебя лошадью пахнет … Гриша тебя покатал на лошади? Сядь, расскажи, как это было …

Катя присела около старой слепой женщины и стала рассказывать о том, что сегодня было. Оказалось, что за сегодняшний день уже так много всего произошло и рассказывать оказалось так интересно. Катя рассказала почти все – ну, чуть-чуть не все. Она не рассказала, как Гриша ей смазывал ноги кремом, и как она переодевалась при нем, и про то, что ей казалось, что они с Гришей знакомы много-много лет …

– Ты только не влюбись в Гришку, слышишь? – прошептал ей на ухо подошедший дед Вася. – У него уже есть девушка, и очень хорошая.

Гости засобирались домой.

– Может быть останетесь? Завтра воскресенье. Спешить некуда … Погуляли бы еще, сегодня вечером сходили бы в кафе …