Концерт отменяется - стр. 6
«Да, одноглазых, наверное, поменьше, чем всех остальных, – подумала я, – но, к сожалению (или к счастью), человек, лежащий сейчас на асфальте, не одноглазый. Иначе описать его было бы куда проще…»
– Тань? Та-ань? – из размышлений меня вывел оклик Кири.
Прищурившись от показавшегося неожиданно ярким утреннего света, я огляделась – подполковник стоял рядом со мной.
– Ты что-то в себя ушла, – задумчиво взглянув на меня, сказал он. – Не замечал раньше такого за тобой. Что-то случи-лось?
– А… нет, Володь. Просто утро сегодня странное.
«Не каждый день мне анонимно деньги оставляют. Тем более в таком количестве», – подумала я.
– Что, дома кофе закончился? – хитро прищурился он.
– Нет, тогда бы утро было плохим, – съязвила я, скривив губы. – Но сегодня оно именно странное. А я не люблю, когда не понимаю, что происходит.
– Поделишься?
– Может быть. Но сначала надо самой разобраться. – Билет все еще был у меня в руке. – Ты же, я думаю, мне его не отдашь? – кивнула я на билет.
Кирьянов, изобразив свое самое сочувствующее лицо, покачал головой. Я не удивилась – все-таки улика. Понимаю, что могла бы сфотографировать билет на телефон, но я все равно всегда предпочитала физически ощущать вещи в руках. Казалось, так было проще думать, и то, до чего ты бы ни за что не додумался, разглядывая фотографию, в случае тактильного ощущения быстрее приходило в голову. Иногда я задумывалась о том, как велись расследования без современных цифровых устройств, и еще раз благодарила время, что приходится заниматься этим именно сейчас.
Что ж, фото – значит, фото. Я еще раз взглянула на появившееся в телефоне изображение билета, после чего снова повернулась к телу погибшего. Его серое пальто не было поношенным, скорее даже – почти новым. Шерсть на манжетах и локтях совсем не была скатана. То же можно было сказать и о брюках – либо их только что купили, либо за ними идеально следили.
«Одет с иголочки, – подумала я. – Да, здесь эта неточная формулировка подошла бы».
Внезапно случилось то, чего я так долго ждала. Важная деталь.
– Владимир Сергеевич, взгляни-ка на его пальцы, – показала я на труп.
– А что с ними? – Полицейский придвинулся ближе. – Вроде пальцы как пальцы. Никаких характерных следов физической работы. Впрочем, – он обвел глазами тело, – с такой одеждой от него этого вряд ли стоило ожидать.
– Посмотри, какие длинные у него пальцы.
Кирьянов нахмурился.
– Тань, твой ход мыслей порой скрыт от меня за семью печатями. – Он покачал головой.
– Они длинные и очень ухоженные. Может, он модель? Кто еще так следит за руками?
Полицейский задумался. Я была права в том, что многие мужчины ограничивались в уходе за руками лишь соблюдением длины ногтей. Здесь же было понятно, что руки этого человека были либо гордостью, либо, если так можно выразиться, его инструментом.
– Да, что-то в этом есть. Может позволить немного сузить круг поисков. Но нельзя не учитывать, что он просто может быть парнем, который следил за внешностью. Как там это называется? – пощелкал пальцами Кирьянов.
– Метросексуал, – подсказала я.
– Точно. Это слово, знаешь ли, в мой активный словарный запас не входит.
Толпа вокруг понемногу рассасывалась. Рабочий день набирал обороты, и надо было идти по своим делам. Меня всегда удивляло, как быстро люди забывают о том, чем занимались, и останавливаются поглазеть. Причем посмотреть захотят многие, а помочь, если это еще возможно, единицы.