Конь рыжий. Том 2 - стр. 46
У капитана Ухоздвигова другое кипело в голове: Шильников с Каргаполовым! Не спелись ли они? За счет чьих голов? Если есаул Потылицын командовал казаками…
– Идите выполнять задание, Сидор Макарович. Не менее пятнадцати страниц текста, предупреждаю. Чем больше текста, тем выше вознаграждение. Это мне крайне необходимо для развертывания работы отдела. А мой мундир пусть вас не смущает; я жандармских не носил.
«Господи, Господи, – постанывал Сидор Макарович, направляясь восвояси и боязливо оглядываясь. – Ведь он мне петлю на шею накинул – только затянуть, и – аминь!.. Ох, хо, хо! Куда он тянет, француз проклятый, знать бы… А – крут, крут, яко волк. Ну, да не сожрать ему Сергея Сергеевича – не тот квас. У Сергея Сергеевича всегда два лица: одно для всех, другое – тайное, сжует французского путаника! А вот ежли я напишу показание на Сергея Сергеевича, а так и других офицеров по тогдашней охранке, воспоследует мне от самого Сергея Сергеевича препровождение в преисподнюю! Спаси мя, Господи! Скрыться надо на некоторое время. Да ведь сыщет, француз. Агентуру пустит; а есть ли у него агентура?..»
Так и сяк обдумывал Сидор Макарович, а выхода не было. Ведь уже выдал тайну. А разве не сказано было в подписке: ни устно, ни письменно и ни во сне?!
«Сошлюсь на слабость зрения и нездоровье после тюрьмы, – изворачивался Сидор Макарович. – И то! Какое мое здоровье? Ноги как чужие. Хоть бы на шкалик дал! С шурина-то я непременно сорвал бы десять тысяч, как предупредил Таисью. Сыскали бы! А што получу от француза? Ох, Господи, Господи!..»
Куда ни кинь – везде клин.
На Плац-Парадной площади встретились капитану казаки – ехали не строем, кучею, какие-то взъерошенные, а впереди атаман Бологов в расстегнутом френче, без фуражки и шашки. Один из казаков узнал каракового коня:
– Вот и конь мой! А я-то думал – канул конь! – Капитан уставился на Бологова: на его френче выдраны пуговицы, карманы оторваны, лицо в кровоподтеках, губы разбиты, даже черные усики будто покривились. Казак, узнавший коня, вырвался вперед к капитану, сокрушаясь, как отощал конь!
– Разве мыслимо так относиться к животному? Не кормлен, не поен, наверное, вторые сутки. Ай-я-яй! Нехорошо, господин офицер!
– Да погоди ты со своим конем! – рявкнул Бологов. – Отстань! Цел твой конь, а покормить успеешь еще. – И к казакам: – Езжайте, я вас догоню.
– В чем дело, сотник? – спросил Ухоздвигов.
– Дело – табак! – плюнул Бологов и, достав платок, осторожно вытер разбитые губы. – Видите, как разделал меня есаул Потылицын со своими орлами? Это за то, что я его вчера по приказу Ляпунова разоружил. Взъярились, гады! Если вы едете на вокзал – схватят. Хорошо, что припозднились. Ляпунов, Розанов, Коротковский, Мансуров и Троицкий посажены в подвал под рестораном. А меня Каргаполов погнал найти хоть под землей хорунжего Лебедя. А где его искать?
– Что там произошло?
– Говорю же – переворот! Полковник Шильников с войсковым старшиной Старостиным и с двумя сотнями казаков заняли вокзал – из Торгашиной и Есауловой прикопытили, гады! Ну и захватили власть. Подполковник Каргаполов перешел на их сторону. Теперь он управляющий губернией, а Шильников – начальник гарнизона. Кутерьма, туды их в иголку! – Бологов матюгнулся от всей души. – Еще ждут сотню казаков из Атамановой и полусотню из Казачинска. Вот-вот прикопытят. Шильников даром время не терял прошлой ночью. Развернулся на всю катушку, а с ним есаул Потылицын.