Комплексное ЗЛО. Шкафы и Шпионки - стр. 5
Руфиусу хватило одного взгляда на незваного посетителя, чтобы отставить стакан и, язвительно ухмыльнувшись, сообщить:
– Вижу, с новым ректором ты уже познакомилась, – продребезжал библиотекарь.
– Аааа… – от удивления у меня разом все проклятия на голову бесчувственного вояки закончились, – Руф, а Вы… были в курсе?
Дед смачно фыркнул, становясь похожим на взъерошенного сыча, и пригубил ароматный напиток:
– Имел честь познакомиться с утра, – сделав паузу, цыкнул и, будто вспоминая, о чем вообще речь, продолжил, – наведался ко мне спозаранку в компании с плешивым. Сверлил своими глазюками, доступ требовал к библиотеке.
Хорошо зная господина Прота, я приблизилась к стойке и облокотилась на нее, всем своим видом демонстрируя, что безумно жажду услышать, как старик умыл этого дуболома. Руфиус благосклонно вытащил из-под прилавка конфетку и положил передо мной. Это был наш дружеский ритуал, и я тут же зашуршала фантиком. А дед опять задребезжал:
– А я ему ответил, что хранилище государственное и университету не принадлежит, – весело развел руки в стороны библиотекарь, – а значит доступа у него нет, так же как и у предыдущего ректора.
Это, кстати, было чистой правдой. Наша библиотека таковой являлась лишь отчасти и изначально создавалась, как городской архив. Соответственно, там хранились не только книги, но и документы разных лет, которые охранялись законом о защите тайны следствия. Оказалось, что новый ректор не совсем дуб и связываться с Руфиусом не стал. А жаль! Последний мог заблокировать архив и вызвать службу охраны порядка. Табурету пришлось бы провести первый рабочий день в участке за увлекательным написанием объяснительных.
– Вот как-то так, – резюмировал Руф, – что у тебя?
От вернувшейся после вопроса паники, я нервно запустила руки в волосы и начала истерично почесываться. Видимо, мое бессознательное "я" пыталось в прямом смысле выцарапать из головы план спасения от грозящего в ближайшем будущем бомжевания. Безусловно, две недели мне удалось себе выбить, но это будет четырнадцать дней агонии умирающего. Я не нашла себе другой работы за весь год, откуда же ей взяться сейчас, да еще и столь оперативно?
– По классике, он принял меня за адептку, упрекнул в топографическом кретинизме, назвал истеричкой и уволил, – от безысходности даже лбом о стойку приложилась, – видели бы вы, как блохастый злорадствовал.
Старик мгновенно опешил и даже затосковал. От такого искреннего переживания за мою судьбу на душе стало немножечко теплее. Правда, господин Прот не был бы собой, если бы тут же не вставил что-нибудь язвительное:
– Ну, знаешь, может, если бы ты не называла его пуделем на анаболиках, хотя бы в глаза, – дед зыркнул на меня, пытаясь пошире открыть тяжелые веки, – то уважаемый господин оборотень был бы не столь негативно настроен.
– Фи… – разочарованно протянула, – не надо было ему свой куцый хвост ко мне подкатывать. Да еще и в период гона!
– Ох, Оника! С блохастым и так все ясно. Что ты-то будешь делать без работы? – что-то старик и вправду забеспокоился, – и что у тебя с волосами, кстати? Решила попробовать что-то новенькое?
Хотелось бы мне и самой знать ответы на эти запросы судьбы. Но увы! Ни одной светлой мысли пока мне на ум так и не пришло.
– Искать… вероятно, – проскользнувшая легкая нотка сарказма вызвала у библиотекаря смешок, – а вот по поводу волос – это вы мне скажите. Я такое точно не заказывала! И самое ужасное, что плетение распутать у меня не получилось.