Командировка в таёжный ад - стр. 2

Сэвтя заглушил двигатель. Стояла звенящая тишина, какая бывает только в абсолютно безлюдных местах. И она, эта тишина, это мертвое безмолвие – сама природа – словно разглядывала непрошеных гостей, приехавших нарушить её многовековой покой.

Посёлок выглядел так, будто время обошло его стороной, оставив медленно умирать в полном одиночестве. Однако всех удивило, что почти каждый двор был оборудован весьма мощным освещением – фонарями и прожекторами.

***

Эту идею с липовой командировкой придумал Степан. Приехать в отдалённый посёлок, сказать жителям: «Ну вот вы и дождались нас, благодетелей!». И не спеша, в рабочем режиме, начать снимать провода со столбов, пообещав, что вскоре прибудет другая бригада и установит новые. Вроде как плановая замена. Никто и не подумает, что на самом деле алюминий уйдёт в пункт приёма цветмета, и никто не привезет новых проводов.

Втроём они – Степан, Андрей и Сэвтя – работали в аварийной службе электросетей, и этот план вынашивали три месяца. Главное – выбрать посёлок где-нибудь в глуши, где мало людей, в основном старики. Выбор пал на Рассвет.

***

Тишину нарушил скрип, открылась дверь крайнего дома. На пороге возникла фигура – высокий худощавый старик с заостренным, почти птичьим лицом, с кожей, имевшей вид потрескавшейся от времени замши. Он стоял, прислонившись к косяку, и тёмные, живые глаза изучали приезжих.

– Кто такие? – голос хриплый, простуженный. Вопрос прозвучал не как любопытство, а как обвинение в еще не совершённых преступлениях.

Степан приблизился к деду, заранее отработанная улыбка застыла на лице. Потянулся за пачкой сигарет – универсальным знаком мира.

– Здравствуйте, дедуля! Аварийная бригада. Электричество, говорят, у вас совсем из строя вышло? Приехали чинить. Будем провода менять. Совсем у вас старые провода, – электрик кивнул на столбы.

Говорил он громко, чётко, как с глухими.

– Слышу я, не оруй. Какая ещё аварийная? – Старик отстранил протянутые сигареты. – Света нет – это нехорошо. Это очень плохо. Ёнко Лапцуй меня звать. А ты кто?

– А я Степан.

К ним подошёл другой житель посёлка, лет тридцати. Молодое, но уставшее лицо, с оттопыренной губой и глазами, в которых читались скука и тоска.

– Дед Ёнко, чего ты к ним привязался? – голос звучал нарочито бравирующе. – Мужики работу делают. А ты сам керосинкой баловаться будешь? Пускай меняют свои провода.

Протянув руку Степану, представился.

– Нойко я. Езынги фамилия.

Пока Нойко говорил, из других домов начали появляться другие люди, будто выползая из нор на непривычный шум. Древний старик, старше Ёнко Лапцуя, и высокий, могучий, лет под сорок мужик с каменным лицом, на котором застыла одна суровая эмоция.

Нойко их представил: его родной дед Вавля Езынги и охотник Ябтунэ Явтысый. В одной руке Ябтунэ держал старое ружьё. Он не смотрел на приезжих прямо, но чувствовалось, что видит насквозь, оценивая как потенциальную угрозу или как объект охоты.

Степан, не смущаясь, продолжал отыгрывать роль.

– Распоряжение сверху, – врал он гладко. – Плановые работы по модернизации сетей в отдалённых поселениях. ЛЭП-то старая, ещё совдеповская. Опасно это. Вот нас и прислали. Менять будем. Сделаем вам новые и красивые провода.

– Не нужна нам твоя красота. Опасно, это ты верно сказал, – в голосе Ёнко прозвучала едкая насмешка. – Без света сейчас опасно.