Колючка для янычара - стр. 22
Наконец, ближе к вечеру, Абдалла пошел провожать гостя. Жены, усевшись за недоеденный стол, стали быстро уничтожать остаток еды, попутно подсовывая куски своим детям. Взяв казан, в котором готовилось мясо, Араш потащила его к колодцу мыть, попутно собирая с бортов осевший жир. Старшая жена вытащила тючок с вяленым мясом и раздала каждому по кусочку, не считая рабынь.
Потом достала курут, маленькие шарики сушеного кислого молока и раздала детям. Ужин закончился. Колючке не досталось ничего. Апатично тряся бурдюк, она думала, что может удаться отпить из него, когда все улягутся спать.
Неожиданно Нур уселась рядом с ней, с интересом и хитрецой заглядывая в глаза.
– Устала? – спросила она, хитро щурясь.
– Немного, – кивнула Колючка.
– Ничего, привыкнешь потом. Хочешь, чаю дам?
– Очень. Большое спасибо.
Поднявшись, Нур налила в плошку чай из горячего кумгана и, подсев обратно, вручила проголодавшейся рабыне.
Та с огромным удовольствием сделала глоток живительного напитка.
– На, – сказала Нур, протягивая ей что-то коричневое в листовой обертке. – Поешь.
– Что это? – удивилась Колючка.
– Конфета. Сладкая. Можешь есть. Заслужила.
– Нет, спасибо, – отказалась Колючка, вспомнив слова Араш. – Я не хочу.
– Кушать не хочешь? – удивилась Нур.
– А можно мне хлеба? – попросила та.
– Может для тебя специально курицу зарезать? – возмутилась Нур. – Ешь, что дают!
– Я не хочу, спасибо.
– Ешь, тебе говорят! Привередничает она! Конфету не ест! Не будет другой еды!
– Я не буду её есть.
– Я тебе её в рот засуну, кекелка поганая! – рассвирепела Нур. – Ну-ка жри немедленно! – она попыталась силой засунуть конфету Колючке в рот.
Та изо всех сил отворачивала голову и сжимала зубы, не дав хозяйке возможности накормить её.
– Хорошо, – наконец отстала Нур, пряча конфету в складки одежды, – Не хочешь есть, значит еды не получишь.
Вошел Абдалла, с недоумением оглядывая растрепанных женщин.
– Чего раскудахтались? – спросил он. – Дел нету?
– Продай эту рабыню, господин! – обратилась к нему Нур. – Она непослушная.
Тот поднял брови, всем своим видом показывая, что слушает жену.
– Мои приказы не выполняет, плохо работает! – нажаловалась Нур.
– Вот как… – притворно удивился тот. – А мне показалось, вроде слушается. Накажу ею плеткой завтра, если повторится. Ты послушная? – обратился он к Колючке.
– Да, господин. Послушная. Очень послушная.
– Одна говорит «непослушная», – он высоко поднял брови, – другая говорит «послушная». Не разберёшься с вами, – съехидничал он.
– Продай её, господин, пока не поздно! У неё глаз плохой. Сглазит детей.
– Может и продам. Ты права, Нур, – он окинул Колючку взглядом. – Только не здесь. В Беджменте. Там цена выше будет. Будет мне ноги мыть по дороге.
– Я буду тебе ноги мыть, господин!
– Ты лучше дома сиди. Воспитывай детей. Следи за семьей, пока меня нет.
– Но я, – начала было Нур, но тот сразу перебил её:
– Я сказал!
Обессиленно опустив плечи, та отошла, по дороге вонзив ненавидящий взгляд Колючке в глаза.
Вечером Араш украдкой сунула ей в руку кусок хлеба. Колючка немедля спрятала его среди складок платья и съела, потихоньку отщипывая кусочки и незаметно переправляя себе в рот.
Неожиданно, старшая жена дико заверещала, показывая пальцем на лежащего на кошме мальчика.
Сначала все вздрогнули, испугавшись нелепого в данной ситуации визга и не найдя ничего особенного в фигуре лежащего пацана. Но постепенно стала понятна неподвижность, а самое главное, синюшность его лица. Стало понятно, что ребёнок не дышит и уже давно. Все остальные женщины заголосили одновременно.