Колючее счастье для дракона, или Инквизиции требуется... - стр. 21
— Она скоро устанет. Уже засыпает совсем, — поймав Сонин взгляд, констатировал Эндрис.
Снегурочка только рукой махнула.
— Справимся. И не такое укладывали. В честь Нового года можно ведь без умывания на ночь и прочих условностей? — Соня молча кивнула. — Отлично! Давайте хоть по Лиссабонскому времени Новый Год встретим. Раз уж Лондон с Парижем уже профукали. Прямо тут и накрывайте, гостиную мы, боюсь, теряем.
Еще раз широко улыбнулась и выскользнула обратно на поле сражения за Лесино детское счастье.
8. 8. Кулинарная магия
— Я… Эндрис, сколько я вам должна? — от волнения Соня снова перешла на “вы”, нервно перекатывая яйца в руках.
Мужчина забрал у нее эти два несчастных белых предмета и усталым голосом сказал:
— Брось. Ты совершенно правильно мне указала: за свои слова надо всегда отвечать. Особенно перед ними, — и кивнул на гостиную.
Шум там утихал, нежным голосом Снегурочка тихо рассказывала сказку. Новогоднюю. Леся все же ребенок. Еще очень маленький: слушала она внимательно, спрашивала, поправляла, но... верила каждому слову.
— Но я так не могу! Это же… как минимум на бензин сколько потрачено! А актеры?
— Это мои племянники. Кхм, кхм, многоюродные. Короче родственники. Я забрал их… с одного любительского спектакля. Так что… э-э-э… грим тоже не стоил вообще ничего. И весь антураж.
Он говорил, очень спокойно взбивая этот свой соус-эмульсию-майонез. Шикарный, между прочим: густой, чуть желтоватый, он даже пах очень вкусно.
— А все это? — кивнула на стол, заваленный и заставленный всякими вкусностями.
— О! Точно! Я идиот. Включай быстро духовку, утка уже однозначно остыла. Противень сразу давай сюда. Женщина, ты же не думала, что Деды Морозы едят бабочек и запивают их амброзией?
— Скорее уж снегирей и поверх чистый спирт.
Абсолютно безропотно подчинилась. И даже внутреннее ее “Я”, такое обыкновенно строптивое, не противилось совершенно. Расслабилось и наслаждалось происходящим.
— Н-да. Против идиота ты не возразила. Прискорбно. Кстати, твой оливье просто чудовищен. В нем даже горошек зеленый — отрава. Никогда больше не покупай восстановленный, лучше не делать такую покупку, которую потом выкинешь в унитаз. Даже если со скидкой.
Он так просто и не обидно все это сказал. Как у него так получалось? Вроде гадость, а так прозвучало, как будто он даже немножечко восхищен ее способностью делать “чудовищные” салаты.
— Я не умею готовить. И не люблю совершенно. Какой, скажи, смысл тратить силы и время на то, что потом просто сожрут?
Вместо ответа Эндрис открыл очередной свой лоток, вытряхивая в стеклянный салатник нечто странное: похожее на отрезанные чьи-то пальцы в специях и желтоватом желе. Соня еще не успела придумать себе всякие ужасы, как он аккуратно поддел кончиком вилки один из… пусть будет “не-пальцев” и настойчиво ей в рот впихнул. Даже нагло. Соня даже понять не успела, что происходит, только послушно рот раскрыла, как птенец и…
О-о-о… Это было восхитительно! Рыба. Наверное. Изумительно, потрясающе, дайте пять, лучше десять.
— Это невская минога в пряном маринаде. Рыбка такая. Ну как?
— Язык можно проглотить от восторга.
— Вот именно. Если смотреть на еду с точки зрения способа вызвать восторг, то все сразу немного иначе, правда? А теперь мой оливье. С крабами, между прочим. И огурчики тут мои.