Колыбель богов - стр. 21

Он никому не позволил собирать найденные им раковины, пока вся поляна, на которой толпились жемчужницы, не опустела. Для этого Даро пришлось нырять девять раз, притом на большую глубину, потому что дно было с уклоном, и как раз в самом глубоком месте находились поистине гигантские раковины. Даже Атано не смог бы туда донырнуть, а тем более – работать. Его друг был великолепным охотником, но отнюдь не человеком моря. А Даро готовили к морской стихии с младенчества, едва он встал на ноги.

Когда он очутился на берегу, то упал ничком на плоский камень и долго лежал, раскинув руки и прижимаясь всем телом к его горячей поверхности, – старался впитать в себя побольше солнечного тепла, чтобы унять дрожь (вода на глубине была весьма прохладной) и восстановить силы.

– На-ка выпей… – Дед достал серебряную флягу с красивым чеканным рисунком, и плеснул в небольшой бронзовый кубок немного темной густой жидкости. – Это тебя взбодрит.

«Еще бы!» – подумал Даро и невольно вздрогнул от не очень приятного воспоминания. Однажды он уже пробовал этот бодрящий напиток, после чего готов был горы своротить. Но вместо этого затеял борьбу со сверстниками, которая закончилась ссорой, а затем кулачным поединком – он один против троих. И самое главное – ему удалось тогда победить!

Конечно же, дед рассказал, что за сногсшибательная жидкость хранится в его заветной фляге. Ее пили танцовщицы, исполнявшие ритуальные танцы. И секрет приготовления этого напитка знали в основном жрицы, посвященные главной богине острова – Асираи или Тейе Матере – Матери Богов. Знал его и старый кибернетос Акару, который поделился этой большой тайной с внуком, взяв с него страшную клятву – не выдавать рецепт никому, даже под пыткой.

Ахейские жрецы, которые привезли рецепт этого напитка на Крит еще при первом правителе, Миносе, называли его «кикеон». Он готовился из ячменя, мяты, пчелиного меда и настоя неких травок в смеси с очень опасными грибами (если, конечно, не знать, как с ними обращаться).

Даро выпил и почувствовал, как по жилам побежал огонь. Теперь он снова был готов нырять до изнеможения, но солнце уже стояло высоко, да и раковин возле камней не осталось. К тому же впереди его ждала увлекательная тайна: что скрывается внутри раковин-жемчужниц?

Как и предполагалось, жемчуг в них был черный, с фиолетовым оттенком и довольно крупный. Естественно, не во всех; многие раковины были пустыми (если не считать мясо моллюска). Дед даже приплясывал от радостного возбуждения и все время бормотал слова благодарственной молитвы Йашашаламу. Но вот Даро взял в руки большую корявую раковину, которую он поднял на поверхность одной из последних, осторожно вскрыл ее… и все ахнули от восхищения!

В ее перламутровой постели почивала огромная жемчужина – абсолютно черная и совершенно правильной сферической формы. На ее влажной поверхности, словно крохотные звездочки в темную безлунную ночь, сверкали блики. Казалось, будто эти огоньки рождаются внутри жемчужины.

Акару от огромного волнения не удержался на ногах и сел – скорее, рухнул на камни рядом с Даро.

– Я знал… – шептал он. – Я всегда знал, что увижу такое чудо!

Что касается Даро и Атано, то в этот момент у них отнялись языки.

Даро никак не мог проснуться. Его сон был настолько глубок, что слова Киро вязли в спящем сознании, не добираясь туда, куда нужно. А прикасаться к господину, чтобы потеребить его, слуга не имел права. Пришлось ему звать на помощь хозяина. Акару какое-то время любовался безмятежным ликом сонного внука, а затем взял в руки большую раковину какого-то неведомого моллюска, привезенную им из дальних странствий, приложил ее одни концом к губам и с силой подул. Раздался сильный мелодичный звук, в котором слышался и шум моря, и мычанье возбужденного быка, и львиный рык.