Коллекция Энни Мэддокс - стр. 28
– Ты?! Что… что ты тут делаешь?.. – Эвелин Лавендер, казалось, не находила слов от такой наглости. – Как ты сюда проникла? И как посмела рыться в моих вещах?
Вместо ответа Энни похлопала по карману передника, в котором что-то звякнуло, а потом, не отводя взгляда от зеркала, задумчиво протянула: – У тебя, Нелл, так много украшений… А у меня совсем ничего нет. Это несправедливо, правда? Я, пожалуй, возьму твою брошку. И эти серёжки тоже. На время, только пока не вернутся родители и не привезут мне мою собственную шкатулку с драгоценностями.
– Ты окончательно сошла с ума. Снимай сейчас же и положи туда, где взяла!
Внутренне полыхая от ярости, Эвелин Лавендер скинула поношенное, но всё ещё элегантное пальто и бросила его на кровать. Следом полетели сумочка-конверт, шляпка, перчатки и дешёвый газовый шарфик, единственным достоинством которого был нежный оттенок абрикосовой воды.
– Ну же! Энни, я жду. Не испытывай моё терпение.
Энни Мэддокс, явно наслаждаясь происходящим, вновь принялась демонстративно вертеться у зеркала.
– И что ты мне сделаешь? – с искренним любопытством поинтересовалась она. – Отнимешь их у меня силой? Ну, давай, попробуй, – милостиво разрешила она и предупредила: – Если у меня появится хотя бы крошечный синяк, тебя, моя милая, упекут за решётку. А хотя нет, постой… – Энни отвернулась от зеркала и с нарочитым ужасом прикрыла рот ладошкой, после чего прошептала: – Не за решётку, нет… Ты же угодишь в больничку, к психам, и тебя будут поливать холодной водой и заматывать в простыни. Как на рисунках в той книжке, которую ты прячешь под сорочками и чулками. Ц-ц-ц… Как это, должно быть, ужасно – знать, что рано или поздно душевный недуг превратит тебя в животное, и ты начнёшь выть и бросаться на стены.
– Замолчи! Сейчас же замолчи! Закрой свой грязный рот! – Эвелин Лавендер зажмурилась и зажала уши.
В этот момент она ощущала такую всепоглощающую ненависть к стоявшей напротив девушке, что испугалась, вдруг и правда повредилась в рассудке. Месяцы напролёт терзавшая её Энни представилась ей бездыханной – и от этой картины Эвелин Лавендер вздрогнула, но не от ужаса, а от облегчения. Мысль, что может наступить такой день, когда Энни не будет иметь над ней власти, вдруг показалась заманчивой, и возникло ощущение бездны под ногами. Бездны, из которой полыхнуло адским огнём.
– Что тебе от меня нужно? – Эвелин прошла вперёд и опустилась на кровать грузно, будто измученная непосильной работой старуха, а не молоденькая девушка с гладкой кожей, чуть тронутой весенним солнцем. – Скажи, Энни, за что ты меня терзаешь?! – она уже почти кричала, не отводя взгляда со своей мучительницы, но всё же как-то взяла себя в руки и перешла на обычный тон: – Я предлагала тебе деньги, Энни. Ведь предлагала, правда? Ты отказалась. Ты сказала, что не возьмёшь ни пенни. Так что тебе нужно? Зачем ты преследуешь меня? Что я тебе сделала?
Всё это время, пока Эвелин Лавендер пыталась добиться ответа, Энни Мэддокс продолжала крутиться у зеркала, то поглаживая брошку, то прикасаясь кончиками пальцев к серёжкам. Налюбовавшись на своё отражение, она повернулась:
– Ты правда не понимаешь? Нелли, дорогуша, даже такая тупица, как ты, должна бы получше соображать. Помнишь, ты нажаловалась на меня мисс Эппл? Наговорила ей гадостей, потом сплетничала обо мне на кухне… Да, да, я всё знаю! – она покивала, чувствуя, как чужие серёжки ласкают кожу гладкими гранями, и ощущение это было очень приятным. – Привыкла всех за дураков держать, но со мной такое не пройдёт. Не надейся! – заверила она. – Я не то что другие, я-то всё про тебя знаю. И не только про эту книгу, – и она многозначительно улыбнулась.