Коллекция Энни Мэддокс - стр. 11
– О! – только и произнесла мисс Данбар в ответ на эту тираду.
Момент, которого она так ждала и которого так страшилась, всё же наступил, однако в голове её сделалось до странности пусто и гулко, будто в доме, откуда вывезли всю мебель. И ни намёка на блаженные мурашки.
– И всё, что для этого требуется, дражайшая мисс Данбар, – задушевно произнёс мистер Бодкин, – сущая чепуха: про-го-ло-со-вать.
Теперь он смотрел прямо на гостью, и взгляд его был убедителен и твёрд, совсем как в те моменты, когда требовалось приструнить набедокурившего подопечного или дать отпор директрисе.
– Проголосовать? – зачем-то переспросила мисс Данбар, хотя ей всё уже стало ясно.
– Да, проголосовать. Разумеется, против. Меня заверили, – и он многозначительно повёл глазами, – что мнение персонала будет иметь особый вес. Но, так как на каждого приходится всего по половине голоса… В общем, от нас с вами требуется объединить усилия. Вы понимаете, да?
Гувернантка молчала. Её взгляд блуждал по тесной каморке, ни на чём не задерживаясь, пальцы теребили обшитый тесьмой рукав форменного платья.
– Я ведь и сам, мисс Данбар, вырос в приюте, как вы, верно, знаете, – признался мистер Бодкин с усмешкой.
Гувернантка дипломатично пожала плечами. В Сент-Леонардсе не нашлось бы ни одного человека ни среди персонала, ни среди воспитанников, кто не был бы осведомлен о детстве мистера Бодкина, проведённом на учебном корабле «Чичестер».
– И нельзя сказать, чтобы я пенял на судьбу, распорядившуюся мной таким образом, но в жизни каждого наступает момент, когда хочется погреться у своего очага. Понимаете, о чём я?
Задушевные нотки в голосе мистера Бодкина на мгновение воскресили в сердце мисс Данбар прежние грёзы, только вот чайный сервиз с незабудками, с такой лёгкостью воображаемый прежде, поглотила туманная завеса.
– Открою вам тайну, мисс Данбар. За годы службы в торговом флоте я сумел кое-что скопить. Ничего особенного, сбережений хватило всего-то на небольшой дом на тихой улочке, подальше от доков. Две комнаты и маленькая кухня, зато отличный сухой каменный подвал для припасов. Там и стирку можно, и посуду мыть, а может, и на продажу чего мастерить – да что я вам рассказываю! У хорошей хозяйки всегда работа найдётся, чтобы руки не скучали, вам ли не знать.
Гувернантка, вспомнив своё житьё-бытьё с сестрой, её супругом и тремя племянниками в большом и вечно требующем мелкого ремонта доме, кивнула, правда, без особого энтузиазма. Мистер Бодкин же посчитал этот кивок за добрый знак и усилил напор:
– Там сейчас никто не живёт, требуется кое-какой ремонт, знаете ли, но ведь такой деятельной и здравомыслящей даме, как вы, это труда не составит. Тут подкрасить, там ставни подтянуть… Ну, это я на себя возьму, конечно. Потом потолок побелить… Порядок навести, занавесочки какие пошить, подушечки… Этого у вас, у женщин, не отнять, это вы умеете! – он прищурился с хитрецой и потряс указательным пальцем, будто ласково журил весь женский пол за пристрастие к наведению уюта и прочим житейским мелочам. – Не дом ведь, а игрушечка получится, а? Живи да радуйся! Понимаете, да? Вы только подумайте, мисс Данбар, – мистер Бодкин наклонился поближе, и гувернантку снова окутал не лишённый приятности запах стружки и столярного клея, – судьба даёт нам шанс изменить свою жизнь к лучшему. Глупо этим не воспользоваться. Только представьте, как это чудесно – иметь собственную крышу над головой! Как это приятно после холода казённых стен! А как отрадно выпить вечером чашку чая в маленьком садике, вдвоём!.. – он мечтательно прикрыл глаза и закачался, словно где-то рядом заиграла музыка, однако быстро вернулся к практической стороне вопроса: – Конечно, мы с вами, мисс Данбар, уже немолоды. Но разве возраст – препятствие семейному счастью? Уживёмся как-нибудь, я думаю. Без хозяйки в доме всё равно несподручно, а вам, я так полагаю, до чёртиков надоело вечно быть на побегушках и возиться…