Колесо Фортуны выпадает дважды - стр. 15

Помните, я говорила, что поверила бы в смерть Лары только в случае, если бы карты сложились в слово DEATH или мне выпала бы Смерть. Когда в тот вечер в раскладе на Владимира мне все же выпала костлявая верхом на коне, я тоже не поверила, приписав ей любое иное значение, кроме буквального.

Темная блестящая жидкость. Густая и тягучая. Не лужа – озеро. Красное сияющее вещество. Источник жизни, причина суеверий. Море темной боли. Мрачная фигура, которая обычно стояла за мной, теперь была впереди. Я все еще видела лишь очертания. Лишь силуэт, нависший над неестественно выгнутой рукой. Белый рукав, медленно впитывающий красный. Знаете, такое медленное заполнение цвета, словно песочные часы перевернули, и я точно знаю, что как только этот песок пересыплется, дух покинет тело.

Самое страшное – я знала, кто именно лежит передо мной. Я должна была броситься к нему. Должна была откинуть тень прочь. Спасти жизнь. Но не могла. Не могла этого сделать, потому что тогда увидела бы лицо монстра. Страшный силуэт перестал бы быть тенью. Он смог бы прорваться ко мне.

Силуэт немного сдвинулся и наши взгляды с Владимиром пересеклись. В наказание за мою слабость, взгляд супруга будет преследовать меня до конца дней. Все, что мне оставалось – молча наблюдать за тем, как жизнь покидает Владимира. В голове билась мысль: я не могу ему помочь, я не могу ему помочь. Я могла ему помочь.

Я проснулась в холодном поту и слезах. Всего лишь кошмар. Ночное наваждение.

Все утро, словно в бреду, я бродила по комнатам, не в силах найти место, где я бы не чувствовала тревоги. Владимир не ночевал дома, но такое уже случалось. О подобном мы договаривались. И все же, словно преданная собака, я сидела у окна и ждала. Ждала, когда он подойдет или подъедет к нашему дому.

Корсет как-то особенно давил, а прическа неприятно натягивала кожу головы. Вещи, которые обычно не доставляли беспокойства, сейчас мешали. Я на физическом уровне ощущала, что своими неясными переживаниями вызываю такую же тревогу в душах прислуги. Большой дом – тело, боль одного органа передается другому, словно болезнь захватывает абсолютно все.

Я зажмурилась, когда лакей доложил, что меня желает видеть поручик Титов. Словно ступая не по паркету, а по зыбучему песку, я добралась до приемной. Высокий худощавый юноша, какой-то поразительно бледный. Его огромные глаза, словно всемирной тоской наполненные, рассказали о целях его визита раньше, чем он успел открыть рот.

– Ваше Сиятельство… – начал он, явно смущенный.

Не мудрено, какое я сиятельство? Девчонка. Он говорил торопливо и сбивчиво, все никак не доходя до сути.

– Простите великодушно, русский не мой родной язык, я не могу пока уловить то, что вы пытаетесь сказать.

Я могла уловить все, что он говорил. Но в вопросах смерти важна точность. Чтобы я тотчас утратила надежду.

– Князь скончался.

Короткая пауза.

– Как вы? Послать за доктором? – он сделал импульсивное движение ко мне, но быстро поймал себя на этом и точно отшатнулся.

– Не стоит.

Я говорила спокойно, словно мое сердце не треснуло и не рассыпалось прахом по полу.

– Благодарю за вашу службу… Я бы хотела побыть одна, – я вымученно улыбнулась. – Если вас не затруднит, доложите об этом моему дворецкому. Боюсь, я еще не готова произнести вслух то, что вы сейчас сказали.