Колечко для наследницы - стр. 47
Вот это да... Таких нюансов я не знала. Впрочем, откуда мне их знать? Мой суженый улетел на Шенор лечиться, так ничего и не рассказав. Вот и думай теперь: на самом деле он задумался о фаворитке в придачу к жене или просто не захотел портить отношения с мужем сестры?
Разбегается народ, когда краг идёт на...
Взлёт
— Тише, мой хороший, спокойнее. Там нет ничего страшного, вода будет далеко, и ты в неё не упадёшь...
Ласково поглаживая Драка по чувствительному загривку, где кожа намного тоньше и не имеет роговых пластин, я изо всех сил стараюсь его успокоить. Чтобы сам набрался смелости и пролетел над морем, а не сделал это по принуждению. Поэтому на выразительную мимику и жесты Рильмины, которая потрясённо поднимает глаза к небу и в умоляющем жесте складывает руки на груди, внимания не обращаю. У неё свой подход к воспитанию крага, у меня свой. Ну не могу я, как она, морально давить на моего любимца. Мне намного приятнее, когда ему самому нравится делать то, что мне нужно.
К счастью, мои усилия не оказываются бесполезными. Драк коротко шумно вздыхает, припадает на передние лапы, приподнимая задние и заставляя меня крепче вцепиться в два роговых шипа по бокам головы. Несколько раз качнув из стороны в сторону хвостом, который стал ещё толще, но остался таким же коротким, ящер резко бросается вперёд. Площадку перед обрывом преодолевает за считаные секунды и словно камень, брошенный в волну, летит над пропастью. Сначала по инерции, а потом... Потом за моей спиной раздаётся звук, словно резко встряхнули плотную ткань. Это развернулись упругие кожистые крылья — небольшие, компактные, но на удивление сильные, ведь вес животного, которого они удерживают в воздухе, мне кажется невероятно большим. Драк за эти два года вырос так сильно, что я, стоя рядом, смотрю ему прямо в глаза. А ведь он всего лишь подросток. Боюсь представить его размерчик, когда будет взрослым!
Кстати, он стал не только больше, но ещё и спокойнее. Уже не боится оставаться в одиночестве и понял, что я от него никуда не денусь. Даже перестал рваться в аэрариум, потеряв интерес к жиралям. Впрочем, мне кажется, они стали для него слишком маленькими и потому неинтересными. Он ведь никогда не увлекался добычей меньше себя по размеру, всегда охотился на то, что крупнее. На ворков или ик’лы, которые случайно оказывались рядом, лишь сердито ворчал и мотал головой, отгоняя в сторону. Сейчас примерно то же самое происходит с жиралями. Он их воспринимает просто как помеху, досадное недоразумение, которое летит рядом и мешает.
— Прекрати немедленно, — всё же одёргиваю, когда Драк своим рыком пугает одну из птиц, которую её наездник неосмотрительно подвёл слишком близко.
В ответ ящер издаёт такой жалобный звук, что мне становится стыдно — он ведь на самом деле не со зла это сделал, просто особенность его полёта такая, что не предусматривает препятствий на пути. Лавировать крагу сложно. А с учётом, что под нами вода, а не песок, падать ему очень страшно.
— Прости, малыш, я не хотела тебя обидеть, — извиняюсь и успокаиваю его. — Ты не волнуйся, всё хорошо. И вообще ты молодец! Смотри, вон уже и берег показался. Ты справился!
На мои слова внешне Драк никак не реагирует, но мне почему-то кажется, что ему моя забота приятна. Это ощущается... не знаю, как описать... В другом напряжении мышц у меня под ногами. В чуть ином изгибе короткой шеи, на которую я опираюсь. Даже в свисте, который рождает рассекаемый мощным телом воздух.