Колечко для наследницы - стр. 4

Я вновь оказываюсь в компании Варии. Мои потенциальные кавалеры далеко не уходят, общаются друг с другом, пока не рискуя настаивать на личной беседе со мной. Рядом бдительно кружит Ваймон, не допуская в наш круг посторонних мужчин. А мне становится весело. С одной стороны, понятно — это страховка. Все хотят, чтобы мой организм побыстрее определился, привязался к нужному претенденту и не возникло проблемной тяги к кому-то неправильному. С другой стороны, выглядит происходящее на самом деле смешно.

Прислушиваюсь к себе и понимаю — не так уж страшно. Мне появление первого влечения представлялось каким-то глобальным, катастрофичным, необратимым. В реальности же ничего такого нет. Видимо, зря я себя накручивала. Ну и ладно, мне же спокойнее. А вот выбор всё-таки сделать придётся.

— Дорогие гости, — вспомнив наставления устроителя, обращаюсь к «женихам», — мне кажется, и нам следует выйти на террасу. В зале мы не увидим того прекрасного зрелища, которое подготовлено в честь вашего прибытия.

— Вашего дня рождения, — мягко поправляет меня ли’Тон.

— Не причина важна, а результат, — парирую я легко. Наверняка потому, что больше не смотрю на цессянина как на будущего мужа. — И он, поверьте, вам понравится.

Я ничуть не лукавлю. Как можно не восхититься стремительно летящими по лазурно-голубому небу лайрами? В сравнении с ними меркнет даже перламутровое оперение ворков. Маленькие бирюзовые создания, с изумительными длинными хвостами, похожими на тонкие золотые нити, раскинув серебристые крылья, скользят в воздушных потоках. Сливаются в единую мерцающую стаю, разлетаются в стороны драгоценными искрами, пикируют, опускаясь на перила террасы под дружное «ах!» зрителей.

Сменяя их, в воздух поднимаются ик’лы — практически невесомые существа, похожие на разноцветные шары. У них сейчас сезон размножения, потому, получив свободу, они мечутся в поиске пары. Кружат радужными хороводами, а найдя партнёра, сливаются с ним, разбухают и лопаются, осыпаясь вниз маленькими шариками-детёнышами. Теперь им больше года предстоит расти, чтобы затем последовать примеру родителей, пожертвовавших собственными жизнями.

И снова взлетают лайрами. Вернее, соскальзывают с перил, практически падая на площадку, расположенную ниже террасы. На лету подхватывают лежащие на камнях, сплетённые между собой цветы, а затем взмывают ввысь, поднимая гирлянду над дворцом.

— Какая качественная дрессировка, — не удерживается от восторженного замечания видийянин.

— С такими маленькими животным, наверняка это не сложно, — хмыкает в ответ лансианин. — Вам не приходилось сталкиваться с земульти. Вот кого приручить невероятно сложно.

— Наши хинари тоже не подарок, — презрительно цедит цессянин. — Годами обкатываем.

Томлинец молчит, как и исгреанин. Хотя у последнего определённо есть своё мнение, и он его всё же высказывает, когда я вопросительно на него смотрю.

— Мы технику «дрессируем». Это нельзя сравнивать.

— А у вас? — не выдерживаю, обращаясь к Тогрису. — Разве на Томлине нет животных?

— Есть песчаные ящеры. Но они легко идут на контакт. Даже когда поднимаются в воздух.

— Летают? — В моём воображении тут же возникает картинка: мужчина, скользящий на мощном животном над пустыней. Шикарно!

— Только ночью. Днём просто бегают. С высотой уровень радиации быстро растёт.