Колечко для наследницы - стр. 15
Взгляд томлинца скользит по веткам и листьям кустарника, наверняка пытаясь отыскать хоть одну дораду. Вот только нет их в королевском парке по очень простой причине: они быстро размножаются, но и столь же быстро и гибнут из-за собственной неосторожности. А кому приятно находить маленькие пушистые трупики везде, куда они смогли забраться, чтобы самоубиться? Правильно. Никому. Вот садовники и следят, чтобы они здесь не селились.
— Расскажите мне о ящерах, — решаю, что тема самая благоприятная, чтобы как можно дальше уйти от обсуждения личностей. — Как вы их называете?
— Краги, — с готовностью выполняет мою просьбу Тогрис. — Массивные, рогатые, четвероногие, с покрытой роговыми пластинами кожей и с мускулистым хвостом. В дикой природе они в подземных пещерах живут, там, где много томлитонита. Это кристалл, который создаёт своеобразное поле, защищая от радиации. А чтобы обезопасить ручных крагов, мы им надеваем ошейники с этим камнем.
— Мне тоже ошейник носить придётся? Или защитный комбинезон? — Неожиданно его слова наталкивают меня на мысль о малоприятной перспективе. Это только томлинцам высокий уровень радиации на их планете вреда не причиняет, потому что расовые способности у жителей соответствующие. А всех остальных убьёт за считаные часы.
— Не думаю, что это потребуется. Мы обязательно найдем более удобный и красивый вариант. Вы же очень маленькая, миниатюрная по сравнению с крагами. Так что будет достаточно изящного гарнитура для постоянного ношения — браслета и цепочки с подвеской из томлитонита. Он бывает разных жёлтых оттенков и будет изумительно сочетаться с цветом ваших волос и глаз, — почему-то невероятно ласково, практически мечтательно продолжает мужчина, в то время как подушечки пальцев томительно медленно скользят по голой коже плеча. — Вы станете настоящим сокровищем на Томлине. Мы очень ценим яркие цвета, которых так мало на нашей планете.
Ну вот. Кому-то мой облик не нравится, а для кого-то желанен и ценен.
Стоп! Опять я об исгреанине думаю?! Да что же такое? Почему он в мою голову упорно лезет? Это то самое влечение, о котором твердит мама? Или что-то иное? Например... ну, не знаю. Обида и желание доказать, как сильно он ошибся.
— Я снова сказал что-то не то? — реагирует на моё молчание Тогрис. Смотрит на свою руку, которая замерла, прекратив движение, и спрашивает: — Или вам неприятно?
— Нет, что вы, ничего неприятного, — успокаиваю томлица. Ведь на самом деле совершенно спокойно его действия воспринимаю. Без энтузиазма, конечно, но и без отторжения. — Просто сидеть устала. Давайте погуляем? Я вам парк покажу.
Предложение получается удачным. В том смысле, что движение куда больше способствует продуктивному разговору, не позволяя посторонним мыслям надолго поселиться в голове. Лишь иногда мелькнёт что-то отвлекающее и исчезнет, стёртое новыми впечатлениями: тёплым сильным ветром, путающим волосы и забрасывающим юбку на ветки кустов; руками томлинца, помогающими мне освободиться; весёлым смехом мужчины, в ладонях которого впервые оказался ласковый зелёный шарик — молоденький ик’лы.
— Вы можете взять его с собой на Томлин, — предлагаю, видя с какой заинтересованностью Тогрис смотрит, как малыш то липнет к коже, распластываясь в плоский блинчик, то превращается в упругий мячик, катаясь по ладони, то сворачивается в толстую нить, стараясь уползти под одежду.