Кольца Лины - стр. 58
— Если вздумаешь мне мешать, смотри у меня, — продолжала долдонить девчонка в платке, — и вообще, иди отсюда, а мы тут... я тут и сама управлюсь, поняла?
Ага, сейчас, разбежалась. Интересно, если бы я не была немой и дурой, стала бы она так нахальничать? Неужто родня одобряет «гульбу напоследок»?
Желание пинком выкинуть эту кумушку за дверь окрепло необычайно. А что, пожалуй...
Я нагнулась, подняла ведро — а водичка в нем колодезная была, холодная, — и кивком показала Вилде на дверь. Девчонка только хмыкнула. Тогда я плеснула водой ей под ноги — она взвизгнула и отскочила. Да что за непонятливая? Я опять плеснула водой, на этот раз попала на башмаки, и Вилда с визгом умчалась из кухни, уже в дверях выпалив что-то про мои бусы и выдернутые космы.
Ну вот, одни слова. Брала бы сейчас и выдирала, если смогла бы, конечно!
Дин вскоре пришел, с вязанкой дров, которые не спеша сложил у печки, и присел к столу напротив меня.
— Чего буянишь? — он улыбался. — Вилда лире пожаловалась, что ты взбесилась, приступ у тебя, дескать, боится она с тобой тут быть. Та немного удивилась, но велела стражникам тебя утихомирить и в чулане закрыть, если надо. Надо?
Да он развлекается, гад такой! Вон, в глазах черти скачут. Я швырнула в Дина тряпкой. Не попала, ему и уклоняться не пришлось.
— Я сказал ребятам, что сам с тобой разберусь, — пояснил, — они сели в кости сыграть, пусть отдохнут. Но если я буду звать на помощь, они прибегут.
Я прыснула. Ага, дюжие стражники вломятся сюда спасать большого сильного Дина от меня.
Плохо, что я совсем не знала тех, с кем приехала сюда, а они, естественно, не знали меня. И лиру Аву я всего пару раз видела издали, и служанок, а Вилду эту вообще сегодня впервые встретила. И как же мне что-либо им объяснить и доказать, будучи немой, да еще и дурой...
Скажи кому в замке на кухне, что я взбесилась, вряд ли поверят. Хотя... Бывает ведь так, что больной долго ведет себя тише воды, а потом — раз, и приступ, и все видят совсем другого человека. Я, племянница врача-психиатра, всяких историй наслушалась. Так что недоверие в чём-то оправдано, но мне не легче. Меня можно как угодно исподтишка оскорблять, любую напраслину возвести, а если начну хоть немного защищаться — заявить, то сумасшедшая взбесилась.
— Не пойму что-то, чем тебя Вилда разозлила? — продолжал забавляться Дин. — Вроде хорошая она девочка, милая, покладистая.
Ага, дорогой, оно и видно, что она с тобой покладистая, а уж какая милая!
— Или, боюсь и подумать, но неужто ты ревнуешь, а? — он улыбнулся, как довольный кот. — Поэтому такая злая?
Ага, сейчас. Ревную. Размечтался.
Я постаралась придать взгляду зверское выражение, посмотрела на Дина и медленно, четко покачала головой.
— Понял, — он вздохнул, — точно злая. Могла бы от доброго сердца соврать, а мне было бы приятно.
Придуривается, ясно же…
Набрав на тряпку песка, я принялась яростно тереть бок следующей кастрюли с длинной ручкой. Да что за засада? Как же надоело! Вернусь домой — буду с трепетной любовью относиться к кухонным губкам и порошкам для чистки. Отсутствие этих простых вещей может начисто отравить жизнь! Как только представишь, что придется годами надраивать песком медные кастрюли — ужас, ужас...
Дин минут пять задумчиво наблюдал за моими руками, после чего поинтересовался: