Кольца Лины - стр. 56
Он не слуга. У него вроде бы нет каких-то постоянных обязаннностей. Он делает, что сам захочет – мне так показалось.
Кто же он, Дин?..
Дин подвинул скамейку к столу, сел, кивнул, приглашая меня сесть рядом. Попробовал обмакнуть перо в мою «чернильницу», отставил пузырек в сторону и достал из выдвижного ящика свою — невысокую баночку с тяжелым дном и с крышкой, налитую доверху.
— Пользуйся. И, кстати, бумагу тоже у меня бери, та дорогая, она только у именя. Заметят — могут быть неприятности, — он сунул бумагу ленны в тот же ящик, а из него достал несколько других листов, сероватых и не таких шелковисто-гладких.
— Умеешь писать свое имя? Вот так... Камита... — в его руке перо писало легко и без клякс.
Мое имя. Я уже прикидывала, как его написать, но ошиблась в двух буквах. Наверное, в любом языке так: на слух правильно писать не научишься, надо знать правила. Мне просто повезло, что заполучила преподавателя.
Он отдал мне перо, при этом его пальцы мягко погладили мою ладонь... пара секунд, не больше...
И я стала писать свое... точнее, не свое имя. Чуть сильнее нажала — и снова клякса! И руки все в черных пятнах — стыдобище.
— Не спеши, — Дин улыбался, — давай еще раз...
Как же жаль, что завтра уезжать из замка, черт бы побрал барышнину мнительность. А если сорвется моя поездка в Андер... даже думать не хочу.
6. Глава 6. На ферме
На телеге, запряженной двумя коняшками, мы приехали на ту ферму. Мы — это двое мужчин и пять девушек, а еще двое стражников, трусивших верхом за телегой, и именьская родственница лира Ава, ехавшая в отдельной коляске. Пять девушек — это условно, без платков были только три из нас.
Ферма оказалась большим низким домом, к которому прилагался просторный двор, заросший бурьяном, хозяйственные постройки, башня метров восьми высотой и около четырех в диаметре в углу двора, и все это окружал глухой частокол. Я уже знала, что башня — для рухов, в замке тоже были такие башни. Оказывается, руха можно посадить и на землю, но предпочтительнее все же на башню или на специальную тумбу, камень или другую возвышенность — ему так проще взлетать, и вообще комфортнее. А рух, на котором постоянно летают, бывает, и живет месяцами на башне, только зиму проводит в наземном стойле. А вот как за рухами ухаживают — отдельный вопрос. Например, обычных птиц нельзя научить гадить по расписанию. В моем мире на птицефермах стоит густая, весьма характерная вонь. А на птичнике с такими птичками? Скорее всего, нет. Их тут явно холят и лелеют, но какого труда это стоит?
Но это так, к слову. На ферме не было ни рухов, ни вообще никого, хотя бы сторожа. Наш кучер дядька Нул, как его все звали, отпер ключом ворота, в которые сначала въехала лира Ава, потом мы и стража. И понеслось...
Сначала лира Ава велела девушкам обустроить себе комнату, то есть выскоблить ее, потом принялась раздавать поручения. Дом оказался грязным и запущенным, нам отводилось на работу всего три дня. Стражники принялись было играть в кости, но очень скоро их тоже задействовали там, где позарез требовалась мужская сила. Впрочем, было весело, куда веселее, чем работать в замке под присмотром экономки. Тетушка Ола щедро отвесила нам продуктов: сметаны, масла, крупы, муки и еще всякой всячины, даже пару копченых окороков. Видно, для свадьбы продуктов закупили много, вот Ола и решила побаловать и нас тоже. Все были довольны, лишь я одна чувствовала себя ссыльной...