Когда звезды спускаются на землю - стр. 15

Утро принесло с собой не только теплые лучи солнца, но и новую обязанность. Сегодня ей предстояло пройти обряд посвящения в женщины. Церемония, где Метера официально должна была возложить на ее голову малый венец – символ того, что девственность позади и она готова принять свою роль как полноценная женщина и преемница. Арсею облачили в ритуальную белую тогу, драпированную так, чтобы одна грудь оставалась обнаженной – символ плодородия и открытости жизни. За ней пришел жрец, и молча, торжественной процессией они направились к храму Солнца. У входа в святилище их встретили верховный жрец Агорх и сама Метера в полном царском облачении. Лицо матери сияло гордостью и триумфом.

– Приветствую новую женщину Кабоса! – провозгласил Агорх, его старческий голос, однако, был крепок и слышен по всей площади. Он взял Арсею за руку и повел ее к каменному возвышению в центре храма, куда падал главный луч света через отверстие в куполе.

– Случилось великое таинство жизни! – возвестил он, обращаясь к собравшимся жрецам и знати. – Эта девушка, кровь от крови нашей Повелительницы, познала прелесть богини любви и приобщилась к плодородному началу прародительниц жизни! Возблагодарим богов и пожелаем благоденствия и мудрости новой посвященной!

При этих словах Метера приняла от младшего жреца сверкающий венец из чистого серебра, украшенный лунными камнями и жемчугом – символ женской власти, подчиненной, но могущественной. Она возложила его на голову дочери. Металл был холоден на ее горячей коже.

– Живи долго и правь мудро, дочь моя! – голос Метеры дрогнул от неподдельного волнения. – Пусть здоровье твое будет крепким, а лоно – плодовитым, дабы род наш не пресекся во веки веков! Затем царица приняла от Агорха тяжелую золотую чашу, доверху наполненную темным, густым вином.

– Выпей это вино, дитя мое, – сказала она, протягивая чашу Арсее, – и пусть сила плодородной богини войдет в твою кровь, наполнит тебя ее мудростью и страстью!

Арсея взяла чашу и, подчиняясь ритуалу, залпом осушила ее. Напиток был сладким, но с горьковатым, травяным послевкусием. Почти мгновенно жар разлился по ее венам, ударил в голову, затуманив зрение. Звуки вокруг стали приглушенными, а собственное тело – невесомым.

– А теперь мы покинем тебя, юная женщина, – проговорил Агорх, беря ее под локоть. – Ты должна остаться наедине с собой, принять силу божественного напитка и соединиться с мужской сущностью божества. Никто не должен мешать этому величайшему таинству.

Арсея, почти не осознавая происходящего, позволила провести себя вглубь храма, в скрытые покои, куда не ступала нога непосвященных. Это была круглая, совершенно пустая комната без окон, лишь с отверстием в потолке, через которое падал столб лунного света. На полу лежали груды мягких, дорогих звериных шкур. Голова Арсеи плыла, в глазах темнело, тело становилось ватным и невероятно чувствительным.

Жрец снял с нее белую тогу, и его прикосновения казались ей обжигающими.

–Ложись и прими бога, дитя мое, – его голос прозвучал эхом из далекого тоннеля. – Отдайся неизведанному. Стань сосудом для божественной силы.

Он уложил ее на шкуры и вышел, задвинув за собой скрытую в стене каменную плиту. Арсея осталась в полной темноте, если не считать призрачного лунного луча. И тогда зелье начало действовать в полную силу. Огонь охватил низ ее живота, грудь, все ее существо. Дыхание стало частым и прерывистым, в голове вспыхивали и рассыпались калейдоскопы безумных, ярких образов. И вот из этого хаоса начал проявляться лик – сияющее существо неземной мужской красоты, сотканное из самого света и огня. Оно приблизилось к ней, и его прикосновения были одновременно и лаской, и ожогом. Его руки, казалось, знали каждую тайную точку ее тела, возбуждая ее так, как не мог ни один смертный мужчина.