Когда заканчиваются сказки - стр. 39
– Чубасья мать… – выдавила она, спешно рассеивая чары.
– Эша, – прошелестела одна тень.
– Кэ эша! – эхом отозвались остальные.
Серые руки потянулись к Василисе, забираясь под кожу.
Василиса закричала от страшной, нестерпимой боли, словно кто-то коснулся её обнажённых нервов. Глаза заволокла красная хмарь, и она, спотыкаясь о собственные ноги, ринулась к башне прямо сквозь сгрудившиеся вокруг тени.
Когда Василиса прошла сквозь первую из них, то решила, что её попытались заживо выгрызть из тела, счистить с костей и выпотрошить, оставив одну лишь оболочку – такой сильной была боль. Василиса чудом не потеряла сознание, но всё же рухнула на песок, не в состоянии остаться на ногах.
И только хрупкая и далёкая звёздочка надежды, что боль закончится, не позволила ей остановиться. Стиснув кулаки и закричав что было мочи, Василиса оттолкнулась от земли и рванула к башне.
Одна из рук коснулась сердца, и Василиса захлебнулась криком. Вырвавшись из круга теней, она покачнулась; до двери в башню оставалось совсем немного. Василиса на негнущихся ногах прошла пару шагов и ничком рухнула на песок.
Прошла пара минут или пара часов, прежде чем Василиса открыла глаза. Боли не было – только слабая, зыбкая её тень всё ещё покалывала мышцы. Василиса вскочила, готовая сражаться, но тени больше не обращали на неё внимания. Они стояли в трёх шагах от неё и, как и прежде, заворожённо смотрели на окошко под крышей. Василиса взглянула под ноги – песок под ней был чёрным и тени стояли ровно на его границе. Возможно ли…
Соблазн разжечь на кончиках пальцев пару искр и проверить, действительно ли тени не могут ступить на чёрный песок, был велик, но воспоминания о жуткой боли раскалённой спицей вонзились в мозг. По телу пробежала дрожь, а ноги снова подогнулись. Цена ошибки слишком велика.
Бросив на тени последний взгляд, Василиса направилась к маленькой деревянной двери в подножии башни.
Оказалось не заперто.
Вверх, закручиваясь в спираль, уходила крутая каменная лестница, освещённая дрожащими огнями факелов на блестящих от холодной влаги стенах.
Василиса прислушалась. Тихо, только её взволнованное дыхание эхом отражалось от стен. Магия стала тяжелее и громче, превращаясь в назойливое пчелиное жужжание. Оно щекотало череп изнутри и разбегалось мурашками по телу. Клубок в кармане задрожал.
Василиса смело поставила ногу на первую ступень и двинулась вверх.
Лестница терялась в бесконечности, и приходилось то и дело останавливаться, чтобы перевести дух и постучать кулаками по взвывшим ногам, в надежде ослабить жгучую боль в окаменевших мышцах.
И вот наконец Василиса добралась до маленькой площадки, которая упиралась в тяжёлую дубовую дверь.
Дверь натужно заскрипела, пропуская её в круглую комнату, посреди которой в каменной чаше горело яркое красное пламя. Но – Василиса замерла – пламя было застывшим, словно кто-то заморозил его прямо посреди дикой пляски. Даже рыжие искры над ним недвижимо висели в воздухе.
Василиса осторожно проскользнула в комнату, настороженно оглядываясь по сторонам. Шкафы, полные книг и свитков, разноцветные ковры, письменный стол с единственной книгой на нём, песок на полу, огромная дыра в обрушившейся стене. Сквозь дыру было видно пару скатов, они медленно скользили по небу, и Василиса на мгновение засмотрелась, позавидовав их величественному спокойствию.