Когда придёт время. История первой любви в письмах - стр. 21
Я краем глаза скользила по твоим тёмно-синим брюкам, бежевому свитеру, взъерошенным русым волосам и, подавляя вздох, отводила глаза. Ни один парень с тобой не сравнится, это я понимала. Только что мне делать с этим пониманием? Жить (а точнее, существовать), наблюдая за твоей интересной жизнью? Нужно проживать свою жизнь, делать её интересной и насыщенной на события, перестать быть застывшей тенью, закопаться делами, чтобы и думать о чём-то другом было некогда.
Хорошо рассуждать, а вот как претворить эти планы в реальность и вычеркнуть тебя из своих мыслей, памяти, сердца? Притвориться, что тебя нет? Но ты есть! И ты даже лучше, чем прежде – вот же, рядом.
– А я помню, как Лёнька бежит ко мне и кричит такой радостный: «Мам, я в Лизу либинкой кинул!». Мы думали, Лиза щас прибежит вся в слезах, стали отчитывать Лёню, а она отряхнулась от рябинки и идёт как ни в чём не бывало, – со смехом делилась воспоминаниями тётя Света.
Обычно ведь я так и делала – жаловалась на тебя.
Мы тоже смеялись, поглядывая друг на друга. Оба совершенно не помнили того дня, но всё равно было весело.
А когда разговор зашёл о мужьях, моя мама выдала:
– Я вот говорю своей Лизе, чтоб поменьше ростом жениха искала. А то сама высокая, а если и муж таким будет – это ж какие дети получатся!
– Всё, Лёнь, – махнула рукой тётя Света. – Тут тебе ничего не светит.
– Ма, остынь. Ты перепила, – хмыкнул ты.
Все засмеялись, а вот мне почему-то было совсем не смешно.
Ты не воспринимаешь такую перспективу даже как вероятность? Я умру, если у меня отберут хотя бы тень надежды.
Под конец дня ты ещё больше подлил масла в огонь. Спросил (как бы между дел, с почти равнодушным видом), есть ли у меня кто-то. Парень.
Я скромно ответила: «Нет» – и опустила глаза. А вдруг… вдруг ты предложишь сейчас мне встречаться?
– Не грусти. Ты просто не нашла ещё человека, который тебе нужен, – с видом знатока сказал мне самый нужный человек, опять разрушая грёзы.
Мы смотрели твои фотографии из Италии, куда ты ездил самостоятельно (в семнадцать лет!) на какой-то там музыкальный конкурс. Призовое место не занял, зато привёз приз зрительских симпатий (кто б сомневался!) – статуэтку в виде необычно закрученного, но вполне узнаваемого скрипичного ключа.
Оказывается, к тебе и там какая-то саранча длинноногая прицепилась. Вьетнамка что ли… Ну не могу я вежливо выражаться о тех, кто предъявляет права на моего Лёню! Ревную, наверное, хотя не имею на это права. Кто я такая? Подруга? Разве подруги должны ревновать? Они должны радоваться, наверное…
А ещё я узнала, что в этом полугодии у тебя вышла тройка по алгебре. Ты сам рассказал.
– Я просто не понимаю, зачем нужно делать что-то в тридцать два действия, кода всё можно сделать в два действия! А он (учитель), вместо того, чтобы объяснить, в чём я не прав – ответ-то сошёлся: «Садись, Краснопольский, два». Да пожалуйста!
Я ненавидела математику, поэтому вполне тебя понимала и улыбалась в ответ, пока ты продолжал увлечённо говорить на ту же тему.
Рядом с тобой я готова была слушать про что угодно: хоть про адронный коллайдер, хоть про эксцентрику русской литературы.
Мамы тем временем делились опытом. Наша с Сашей, например, рассказывала, как мы ей помогаем. На что тёть Света мгновенно отреагировала: