Когда побегут мурашки - стр. 14

– Поэтому, сидишь на последней парте?

– Все плохие мальчики сидят на последних партах и там дверь рядом. Раз и выскочил из класса.

– Тебе не интересно в школе?

– Вы молодая и красивая, рок любите, но рассуждаете, как старая чопорная дама. Кому нравиться учиться? Осточертело за одиннадцать лет. Хотя, – он заглянул учителю в лицо, – сейчас, стало интереснее. Его глаза блеснули, а губы изобразили озорную усмешку.

– Отчего же, если не секрет?

– Новенькая девушка у нас в классе появилась. Не красавица, но цепляет.

– Наглость не украшает человека.

– Наглость – второе счастье, учитель.

– И что тебе даёт это счастье?

–Зачем ждать, пока оно что-то даст. Нужно взять самому.

– Как это?

На всём протяжении разговора, Дима злился, нервничал, бунтовал, волновался, но Дарья Николаевна, ни разу не изменила холодного выражения лица, лишь улыбалась изредка и он подумал, что она совсем не заинтересована в нём и оттого ещё больше хотелось заставить её переживать. Её вопрос был кстати и он ответил:

– Вот так.

Затем, шагнул навстречу, нежно обхватил голову, приблизил своё лицо и поцеловал в губы. Отодвинулся, не отрывая рук. Она стояла и смотрела ему в лицо, словно не понимала, что произошло, словно это – её первый поцелуй. Истолковав молчание и бездействие, как согласие переписать из черновика начисто, Дима поцеловал ещё раз и получил звонкую пощёчину.

Крепкие ноги выдерживали мордобой и жёстче, но в этот раз подкачали и он, срезанный одним ударом милой барышни, сел на землю. Щека горела. Ученик злился и когда негодование забурлило в горле, выкрикнул, укорачивая дистанцию между учителем и учеником:

– Ты что – Терминатор? Пощёчиной с ног свалила.

– Я – андроид, – выдала она, замолчала, задумалась и договорила. – Я против насилия.

– С каких пор, поцеловать девушку, считается насилием, – горячо говорил Дима, ещё не остыв и чёрт побери, было больно. – Насилием было, когда вы физрука лицом в стол воткнули.

– Я обучалась борьбе, в целях самообороны. Но, я не должна вредить людям.

– С мной-то, зачем бороться. Я – существо нежное.

– Ты красивое существо, – улыбнулась она.

– Правда? – воспарил Дима. – Может, ещё один поцелуй, только без броска.

– Кажется, сейчас, подойдёт слово: « Придурок». Я правильно говорю?

– В яблочко, Дарья Николаевна, но я так счастлив. Не видите?

– Поцелуй делает тебя счастливым?

– Технически, поцелуй, лишь касание, но чувство, которое ты испытываешь при этом, очень приятное. Хочется целоваться ещё и ещё.

– Иди домой, Репнин, – прервала его вдохновенную речь учитель.

– Не хочу. – Она двинулась с места, но Дима взял ей за руку. – Не хочу уходить. Не хочу называть вас Дарья Николаевна и учитель. Не хочу давиться слюнями из-за того, кто так близко и так притягивает.

– Хочешь добить мою репутацию?

– Не хочу. Хочу проводить вас, не причиняя вашей репутации вреда. Можно?

– Нельзя, – отрезала она и ни одна клеточка не дрогнула на её лице.

– Хорошо, тогда я пошёл, – согласился Дима и быстро пошёл вдоль ровно посаженных деревьев.

– Так быстро сдался? – проговорила Дарья Николаевна, проводив его взглядом до угла дома, за которым он и исчез.

Идя знакомым путём, она несколько раз оглянулась, но Димы не было. Почему я это делаю, думала она. Я сама его прогнала, а теперь, жду. Что это?

Перед старым кирпичным домом, где она снимала маленькую квартиру, с улицы во двор, вела длинная и тёмная, словно тоннель, арка. Внутри её, прижатые к бетонной стене, стояли мусорные баки, что привлекали стаи бездомных собак. Сегодня, собак не было и Дарья Николаевна, смело шагнула в темноту. Из-за мусорного зелёного бака выплыла длинная тень, а следом, сбитый приземистый мужчина с бутылкой в руках.