Когда не горят костры - стр. 29
Зверь почуял что-то, оторвался от развороченного нутра Аси, оскалился.
Прыгнул.
Она не промазала. В этот раз она не промазала.
Зверь обрушился на неё – тьмой, смрадом, жаром. От эха чужих чувств пережало горло, а в глаза словно раскалённого песка бросили. Ведьма стояла, пошатываясь, рука с пистолетом безвольной плетью повисла вдоль тела, словно оружие гирей тянуло её вниз. Она хотела отвернуться и уйти, но не могла перестать смотреть на Асю.
На то, что всего несколько минут назад было Асей, живой измученной девочкой Асей.
Всё ещё было – до выстрела.
К утру Старший впал в забытьё, и тащить его стало совершенно невозможно. Младший остановился, сел на землю, переводя дыхание. Рация на поясе трещала, не переставая, теперь остальные егеря искали ещё и ведьму, не иначе как сдуру сунувшуюся в лес и сгинувшую без следа. Он, конечно, и на этот приказ плюнул – всё, наохотились, теперь бы напарника вытащить.
Старший дышал ровно. Повязка, хоть и кривая, остановила кровотечение, можно было не спешить.
Младший привалился спиной к сосне, прищурившись, следил, как медленно светлеет небо, как тени и кошмары уползают и прячутся до следующей ночи.
Он видел ведьму – час или два назад, когда вместо голосов рация выплёвывала только сухой треск. Видел, как она шла сквозь лес, словно сквозь марево, и глаза у неё выцвели до такой степени, что сначала ему показалось – их и вовсе нет. Она тоже их заметила. Кивнула, как старым друзьям.
– Охота закончилась, – не то она прошептала, не то Младшему почудилось, и затем она растворилась среди деревьев, а метров через сто он наткнулся на задранную волком Асю.
Вот только погибла она от выстрела в голову.
Ведьма нашла её первой.
Передачи по рации стали совсем уж непрерывными. Похоже, тело девочки наконец обнаружили. Много же времени им на это понадобилось! А вот чтоб разобраться, кто на самом деле девчонку убил, потребуется гораздо меньше.
Когда деловитые разговоры сменились руганью, Младший выключил рацию и снова начал насвистывать под нос глупую детскую песенку.
Соседи
За завтраком я обронила как бы невзначай:
– У нас снова сменился сосед, вы заметили?
Матушка невозмутимо поднесла ко рту крошечную кофейную чашечку из тончайшего фарфора.
– Надеюсь, этот будет воспитан лучше предшественников.
Я пожала плечами, нарезая тост на крошечные кусочки. До черноты сгоревший хлеб противно скрипел под ножом.
– Сомневаюсь. Когда я вышла полюбоваться утренним туманом, он прошёл мимо нашего дома, не поздоровавшись. Даже не обернулся, когда я сама поприветствовала его!
Отец отложил газету и внимательно посмотрел на меня. Но прежде чем он успел высказаться о моём воспитании, его отвлекли близнецы.
– А мы пригласим его? Пригласим же? Новый сосед – это так мило!
Братец и сестрица, не утратившие ещё своего детского очарования, мигом растопили недовольство отца. Под их требовательными взглядами он тут же смягчился и улыбнулся почти по-человечески.
– Конечно, пригласим.
– Но вряд ли он придёт, – поджала губы матушка.
Я с трудом проглотила кусок тоста, во рту горчило от горелого хлеба, и я поспешила этой горечью поделиться:
– Я видела и семью соседа. Должна признать, у него очаровательная молодая жена и кроха-сын, сущий ангел. Почти ваш ровесник.
В глазах близнецов зажглись болотные огоньки.