Когда начнутся дожди - стр. 32
– Она очень добра.
– И все же следи за ней в оба. Заметишь что-то подозрительное – сразу докладывай мне.
– О боже. Что, например?
Клиффорд пожал плечами:
– Мало ли. Просто дружеский совет.
– Клиффорд, я хочу собрать самые удачные фотографии и устроить небольшую выставку. Вы ведь не против? Может быть, в октябре, к концу года?
– Почему бы и нет? Место еще не выбрала?
– Пока нет. Хотела посоветоваться с вами.
– Ладно, там видно будет. Но сначала покажешь фотографии для выставки мне. Не хотелось бы, чтобы ты выставляла империю в невыгодном свете. Ну хорошо, увидимся на дурбаре. Смотри, не ударь в грязь лицом.
– Обещаю.
– Верю: в этом платье ты будешь выглядеть просто восхитительно. Хорошо, что зенана и мардана разделены.
– Мардана?
– Мужская половина, моя дорогая. Для меня ты и сейчас достаточно красива, но в этом наряде и вовсе будешь усладой для усталого взора. Придется внимательно за тобой приглядывать.
После разговора с Клиффордом Элиза хотя бы знала, чего ожидать, поэтому перед дурбаром уделила особое внимание своей внешности. Когда она облачилась в великолепное шелковое платье, служанка Кири пришла ее причесать. «Расческой по волосам нужно провести сотню раз», – вспомнила Элиза. Не больше и не меньше. Пока Кири вплетала в ее волосы нити сверкающих кристаллов, в ушах так и звучал строгий голос матери.
А потом Элиза вспомнила, как расчесывала волосы Анны. Элиза тогда спросила, почему мама такая грустная, но ответом ей было молчание, а потом на ее руку закапали теплые мамины слезы. Элиза не знала, что делать и как утешить маму. Потянулась было к ней, но Анна оттолкнула ее руку. Ни мать, ни дочь не произнесли ни слова, но этот короткий миг прочно запал Элизе в память. Она не понимала, с чем была связана затянувшаяся меланхолия ее матери – кроме гибели мужа, разумеется.
Элиза посмотрелась в зеркало. Она не ожидала, что из-за переливчатого синего цвета шелкового платья ее глаза будут сверкать так же ярко, как кристаллы в ее волосах. Свободно распущенные по плечам медовые локоны сияли, оттеняя нежный цвет лица. Кири лишь слегка собрала ее волосы, потом сделала ей сдержанную версию макияжа в индийском стиле, обведя ее глаза серым и добавив чуть-чуть цвета губам и щекам.
Элиза уже собиралась покинуть комнату, когда внутрь зашла Лакшми и что-то приказала Кири. Та поспешила прочь. Лакшми окинула Элизу оценивающим взглядом и улыбнулась.
– До чего вы хороши! Зачем же вы прячете свою красоту, дитя мое?
– Я…
– Вижу, я вас смутила. Простите. Но вам следует прикрыть плечи.
– Ой, чуть не забыла! – спохватилась Элиза и поспешила к шкафу, где висела шаль. Элиза достала ее и показала Лакшми.
Пожилая женщина провела пальцами по шелку.
– Очень тонкая работа. Откуда она у вас?
– Клиффорд Салтер подарил.
– Славный малый. Так, кажется, говорят британцы?
– Иногда.
– Не красавец, конечно, – заметила Лакшми, окидывая Элизу взглядом с ног до головы. – Но далеко не самый плохой вариант.
– Я не ищу мужа.
– Разве есть женщина, которая не ищет хорошего мужа?
Элиза улыбнулась:
– Вы вправду так считаете?
Лакшми грустно вздохнула:
– Мне повезло: я вышла замуж за прекрасного человека и жила с ним в счастливом браке. Муж воспринимал меня как равную. При княжеском дворе подобные отношения между супругами редкость. Но хватит обо мне, поговорим о вас. К чему вы стремитесь, о чем мечтаете? Даже если вы не заинтересованы в браке, у вас должна быть какая-то страсть. Иначе в сердце царит пустота.