Когда мечты были большими - стр. 25

– Витя, объясни ей, пожалуйста, что она шлюха, а не первая леди.

Моисеев согласился с ухмылкой:

– Шлюха, точно. Задница у нее классная, а то бы давно дал ей пенделя. Ладно, я с ней пообщаюсь.

«Витя умеет вести душеспасительные беседы, он в этом мастер».

– Знаешь, кого в Домодедово встретил? – Виктор сменил тему. – Толю Пархома. Помнишь?

– Он жил в общаге. Полный придурок. Однажды чуть в морду ему не дали, когда он в комнату к нам ввалился. Пьем пиво, песни под гитару поем – и тут два этих чуда, он и друг его, пьяные в дупель. Кайф нам сломали.

– Он в Кемерово летел. Пьяный. Рейдеры бизнес забрали. Может, слышал – «Сибуголь»?

– Нет.

– Он открыл эту лавку в доле с бывшими бандитами. Несколько лет жили дружно, гнали уголь составами, даже офис в Москве купили, с видом на Кремль, а потом, как водится, бабки не поделили. Толика чуть не грохнули. Теперь у него нервный срыв. Водку жрет. Сказал, станет монахом.

– О!

– Перепил малость, – продолжил Виктор. – Говорит, надоело так жить. Еще он сказал, что когда пистолет к башке приставляют, многое переоцениваешь.

– А когда нож к горлу?

Он следил за реакцией Виктора.

– Даже не успел испугаться. Только подумал – зарежут как хряка.

Виктор допил кофе.

При воспоминании о случае восьмилетней давности что-то жесткое появилось на его лице. Без сомнения, те события оставили в нем след, тонкий рубец в душе – что бы он ни говорил, как бы внешне ни относился.

В декабре девяносто девятого они поехали в Черепаново – что в Новосибирской области, в ста километрах от центра России – для закупки мяса у местного комбината. По дороге у них сломалась машина, кое-как ее починили и наконец прибыли в пункт назначения вьюжным декабрьским вечером. Страшное захолустье. Глушь. Город с очень большой натяжкой. Поселившись в трехэтажной гостинице в люксах (удобства не в коридоре, а в номере, в этом весь люкс), они решили отужинать в маленьком затрапезном баре через дорогу: выпить, расслабиться и – кто его знает? – может быть, встретиться с девушками.

Ужин не задался.

Под недружелюбными взглядами местных нетрезвых жителей расслабиться не получилось. Напряжение чувствовалось с первой минуты. Явственно пахло дракой. Кое-как выпили, закусили, без настроения, и быстренько двинули к выходу.

На улице их ждали. Четверо. Двое с ножами. Виктору приставили нож к горлу в прямом смысле этого слова.

В общем, банальный разбой. Жизнь или кошелек.

Когда все закончилось, Витя позвонил папе. Дрожа от ярости, он рассказал все в подробностях, описал приметы грабителей (запомнил он на удивление много) – и уже через каких-то десять-пятнадцать минут местные стражи порядка были подняты по тревоге. Еще бы – ограбили сына полковника областного УБЭПа! Рьяно взявшись за дело, искали несколько дней, но – не нашли. Даже тощего лысого парня, явно бывшего зека. Отец Виктора был взбешен. Он хотел всех уволить, но местным сошло с рук. Дело закрыли.

– Спасибо за кофе, пойду, – сказал Виктор, вставая. – С Белявским поговорю, прочищу ему мозги. Но скоро мы его выгоним.

Они прошли в кабинет, и Виктор вышел в приемную.

Оксаны здесь не было. Ольга делала вид, что работает. Она встретила шефа улыбкой, но стерла ее, увидев его каменное лицо.

– Оксана придет – зайди, – сказал он ей холодно.

– Да, Виктор Александрович.