Когда дым застилает глаза: провокационные истории о своей любимой работе от сотрудника крематория - стр. 9

В пыли от человеческих костей, скопившейся за ушами или забившейся под ногти, приятного мало, однако прах уносил меня в мир, отличный от того, что существовал за пределами крематория.

Энкио Пат О’Хара была главой Центра дзэн-буддизма в Нью-Йорке, когда 11 сентября рухнули башни-близнецы Всемирного торгового центра. «Запах стоял несколько недель, и мне казалось, что я дышу людьми, – сказала она. – Это был запах всего, что было уничтожено, включая людей. Людей, электроприборов, камня и стекла».

Такое описание вселяет ужас. Однако О’Хара посоветовала людям не пытаться спрятаться от этой картины, а, наоборот, всмотреться внимательнее и понять, что «это происходит постоянно, но мы этого не замечаем; теперь действительность можно увидеть, ощутить ее запах и прочувствовать». В «Вествинде» я, словно впервые, смотрела, ощущала запах и чувствовала. Эта встреча с реальностью была для меня бесценна, и вскоре я уже не могла жить по-старому.

Вернемся к насущной проблеме: во сколько обед и где нужно есть? У меня был получасовой обеденный перерыв. Есть в фойе я не могла из страха, что зайдет семья усопшего и увидит, как я поглощаю чоу-мейн[11]. Возможный сценарий: распахивается парадная дверь, моя голова поворачивается, глаза выпучиваются, лапша вываливается изо рта. Обед в самом крематории я тоже не рассматривала в качестве варианта, ведь мне не хотелось, чтобы прах попал в мой контейнер с едой. Оставалась часовня (если в ней не было тела) и кабинет Джо.

Хотя Майк был менеджером крематория, здание похоронного бюро «Вествинд: кремация и захоронение» было построено Джо. Я никогда не встречала Джо (по-настоящему его звали Хоакин), владельца «Вествинда»: он ушел на пенсию незадолго до того, как я сожгла первое тело, оставив Майка за главного. Он стал для меня своего рода апокрифической[12] фигурой: возможно, физически он и не был рядом, но его присутствие в здании всегда ощущалось. Джо будто наблюдал за Майком, следя за тем, чтобы он всегда был занят. Точно так же Майк наблюдал за мной. Нам обоим не давал покоя пристальный взгляд наших начальников.

Кабинет Джо пустовал. Это была комната без окон, заполненная коробками с разрешениями на кремацию и записями о каждом, кто когда-либо отправлялся в последний путь в «Вествинде». Его фотография до сих пор висела над письменным столом: на ней был запечатлен высокий мужчина с рябой кожей, шрамами на лице и густой черной бородой. Поверьте, у вас бы не возникло желания переспать с таким, как он.

Какое-то время я надоедала Майку, прося больше рассказать мне о Джо. Не выдержав, он принес мне выцветший номер местной еженедельной газеты, на обложке которой была фотография Джо. На фото он стоял напротив кремационных печей «Вествинда», скрестив руки на груди. Здесь он опять же не вызывал никакого желания.

– Я нашел это в шкафу для документов, – сказал Майк. – Тебе понравится. В статье Джо описан как дерзкий ренегат[13], который начал битву с бюрократией и победил.

Майк был прав. Статья мне понравилась.

– Жители Сан-Франциско обожают такие истории, – добавил он.

Джо, в прошлом работавший офицером полиции, основал «Вествинд» за двадцать лет до моего прихода туда. Его первоначальный бизнес-план предполагал заполнение прибыльной ниши по рассеиванию праха в море. Он купил лодку и стал возить на ней семьи по заливу Сан-Франциско.