Код лихорадки - стр. 4
Стивен сидел на странном стуле. В ноги и спину врезались какие-то приспособления. К вискам, шее, запястьям, локтям и груди прилепили датчики, малюсенькие, не больше ногтя. На экране напротив мелькали цифры, что-то гудело, позвякивало. Зеленопижамный уселся в кресло напротив, коленями едва не касаясь Стивена.
– Прости, Томас. Обычно мы дольше ждем, – сказал Рэндалл добрее, чем тогда в коридоре и в комнате. – Побольше бы времени – и ты принял бы имя добровольно, как Тереза. Увы, время – роскошь, которой больше нет.
Он взял какую-то металлическую штучку, с одного конца закругленную, с другого – острую, как игла.
– Не двигайся. – Рэндалл наклонился, будто собираясь прошептать что-то Стивену на ухо. Тот и ответить ничего не успел, как под подбородком сильно кольнуло, а потом он с ужасом почувствовал, как что-то проникает в шею. Стивен вскрикнул, но боль уже исчезла, только в груди поднималась паника.
– Ч-что это? – пролепетал он и попытался встать, не обращая внимания на датчики.
Рэндалл толкнул его обратно. Легко – он же вдвое больше Стивена.
– Стимулятор боли. Не бойся, растворится и сам выйдет. Когда не нужен будет. – Рэндалл пожал плечами. – Если понадобится, можно новый поставить. Расслабься.
Стивен с трудом перевел дыхание.
– Зачем он?
– Ну, посмотрим… Томас. Путь предстоит долгий. Всем нам. Хотя как раз сегодня, сейчас, можно пойти короткой дорогой, срезать немного. Просто скажи, как тебя зовут.
– Стивен.
Рэндалл уронил голову на ладони, потом усталым шепотом произнес:
– Давайте.
Что там синяки и царапины. Внутри взметнулась боль неведомой силы, неописуемая, непостижимая. Она проникала в вены, разрывала мышцы. Будто издалека он услышал собственный крик, а потом мозг спас его от боли – Стивен потерял сознание.
Тяжело дыша, весь в поту, он очнулся на том же стуле – только теперь привязанный к нему кожаными ремнями. Каждый нерв еще звенел от боли, вызванной Рэндалловой штукой.
– Что… – попытался сказать Стивен. Вышел только хриплый шепот. В горле саднило – значит, он кричал, пока был без сознания. – Что?.. – повторил он, пытаясь собрать обрывки мыслей.
– Я же говорил тебе, Томас, – с грустью или даже с жалостью произнес Рэндалл. – Объяснять долго некогда. Мне очень жаль. Правда. Придется повторить. Думаю, теперь понятно, что тут не шутят.
Он отвел взгляд и уставился в пол.
– Как вы могли сделать мне больно? – проговорил Стивен, преодолевая боль в горле. – Ребенку? – Прозвучало жалко.
Стивен знал, что, когда взываешь к жалости, взрослые реагируют двумя способами: или добреют и начинают обращаться с тобой лучше, или, сжигаемые чувством вины, наоборот, свирепеют. Рэндалл выбрал второе – он покраснел и заорал:
– От тебя только имя требуется! Ну же, я не шучу. Как тебя зовут?
Стивен был неглуп – ладно, он притворится.
– Томас. Меня зовут Томас.
– Врешь, – ответил Рэндалл; в глазах его плескалась темнота. – Еще.
Стивен открыл было рот, чтобы ответить, однако Рэндалл обращался не к нему. Боль вернулась, причем сильнее и быстрее, чем прежде. Едва он это понял, как снова потерял сознание.
– Как тебя зовут?
– Томас, – еле проговорил Стивен.
– Опять врешь.
– Нет, – простонал он.
Ни боль, ни последовавшая за ней темнота уже не были неожиданностью.
– Как тебя зовут?