Княжна для викинга. Книга 2 - стр. 70
– Меня не в чем упрекнуть. Твой сон крепок, ведь я верна тебе, – Вольна, разумеется, и в мыслях не допускала, что может пойди к какому-то мужчине, когда рядом свирепый князь, который может прибить ее и за меньшее, нежели измена. – Но вместо благодарности, ты только и знаешь что грозить мне! А тем временем, не позволяй себе того, чего не дозволяешь мне!
– Мы с тобой в разном положении, женщина…– Рёрик поднялся. Ему уже было невмоготу оставаться в этой избе. – Но ты постоянно забываешь об этом.
– Я остерегала тебя, что уйду, если будешь смотреть на меня свысока, – Вольна всегда была горда и независима. На свете нет женщины прекраснее нее. И ей ли терпеть притеснения? – И я не позволю пренебрежения. Я тебе не рабыня какая-то!
– Да какая рабыня?! – разозлился и князь. – Займись чем-нибудь, хоть хозяйством, в конце концов…От безделья уже разум мутится…
– Как…– Вольну обидели слова Рёрика. Он смеет винить ее! Ей что, в поля отправляться на уборку урожая! – А Дива твоя! У нее разум не помутился ли?! Ей полагается сидеть в тереме и смотреть за дочкой. А не придумывать законы, строить храмы и вызывать сюда Любав! Ты, кстати, обещал наказать их обеих! И где это? Где? Ты не сдержал слова! Впрочем, как и всегда! – Вольна ухватила со стола глиняную чашу и в ярости швырнула ее о стену. Та шумно брякнулась о дерево и упала на пол, разлетевшись на несколько больших осколков.
– Это чего такое? – Рёрик кивнул на черепки в углу.
– Ничего, – повела плечом Вольна.
– Будь осторожней, а то еще поранишься, пока все крушишь, – ухмыльнулся князь. А потом добавил, строго кивнув на остатки несчастной чаши, – убери-ка…
– Рада позаботится, – недовольно отозвалась Вольна, поправляя расписной платок на плечах.
– Ты не слышала меня? Я сказал, сейчас. Выполняй, – глаза князя смотрели недобро, хотя сам он был спокоен.
– Я лишь говорю, что ко мне ты гораздо более строг, чем к ней, – продолжала Вольна, оказавшаяся в глупом положении. Она уже пожалела о своем поступке, поскольку теперь ей придется с метелками собирать останки посуды. Крайне несуразно. Она решила сделать вид, что ничего в этом зазорного нет. Равнодушно пожав точеными плечами, отправилась за веником. Однако в душе ей было досадно. Как он допек своей тиранией! – Я-то тебя не позорила. И хлопот тебе не доставляла. Вся моя вина в том, что в заботе о тебе я пытаюсь указать на истину, которую ты не видишь. Почему ты так терпелив к ней и так зол со мной? Кто она и кто я? – говорила Вольна уже спокойней, поскольку понимала, что опять неправильно себя повела. – Я твоя любимая. Твоя жена. А она лишь образ для народа!
– Значит, тебе полагается быть во много раз скромнее нее, – заключил князь.
– Я и так скромна. У меня нет терема…– напомнила Вольна, которой не давало покоя то, что она живет в обычной избушке, а Дива в красивом доме с несколькими крылечками и гульбищами. – Если я несдержанна, то лишь потому, что мне кажется, будто ты разлюбил меня…
– Что за вздор ты порой сочиняешь. Иди сюда, – князь подозвал Вольну усталым жестом. Бросив метелку, она подошла и уселась ему на колено. В свете свечей ее кожа казалась золотым шелком. Она так красива, что от нее не отвести глаз. Вот если бы она еще и молчала…
– Тогда, если ты меня любишь, то не заговаривай с ней больше…– Вольне быстро надоело ласкаться. – И не ходи туда…