Князь Меттерних: человек и политик - стр. 38

Наконец в Париже появилась Лорель с детьми. Ей пришлось преодолеть очень сложный маршрут из Дрездена до Парижа через боевые порядки прусских и французских войск. Не без гордости за свою жену Клеменс говорил, что мадам Меттерних обнаружила незаурядные способности и вполне могла бы командовать войсками. Меттернихи обосновались в доме по соседству с дворцом, служившим резиденцией австрийскому послу времен Кауница графу Мерси. Меттерних хотел бы устраивать эффектные приемы, но Лорель и в Париже не могла играть роль хозяйки салона. У нее не было для этого ни внешних данных, ни духовных потребностей, ни тщеславия. Кроме того, у нее ухудшается состояние здоровья.

Зато Клеменс получил полную свободу, которую использовал достаточно широко, что не мешало ему, как и в Дрездене, и в Берлине, скрупулезно выполнять свои прямые служебные обязанности. Курьеры преодолевали путь между Веной и Парижем туда и обратно за 12 дней. Из Парижа они регулярно увозили в австрийскую столицу обстоятельные доклады с серьезной и весьма оперативной информацией. Иногда объем депеш, отправленных с одним курьером, достигал 200 исписанных с двух сторон листов. Работу свою он делал со вкусом, она стала для него внутренней потребностью, интеллектуальным удовольствием. «Ни дня без строчки», – эти слова как будто бы о нем.

Победа Наполеона над Пруссией побудила Меттерниха еще серьезнее отнестись к идее австро-французского союза. Только на этом пути казалось возможным сохранить целостность Габсбургской империи и блокировать угрозу франко-русского союза. Наполеон и Талейран не раз искушали Австрию перспективой союза. Делать это Талейрану было тем проще, что он искренне (если эти слова можно использовать по отношению к нему) желал франкоавстрийского сближения, видя в нем ключ к равновесию и покою в Европе. В беседе с австрийским генералом и дипломатом Винцентом вскоре после разгрома Пруссии Наполеон жаловался, что вынужденная война отвлекла его от создания с участием Австрии барьера против России. В начале марта 1807 г. в промежутке между Прейсиш-Эйлау и Фридландом Наполеон писал Талейрану: «Покоя в Европе не будет, пока Франция и Австрия или Франция и Россия не станут действовать совместно. Я неоднократно предлагал это Австрии, предложение остается в силе… Результатом из всего этого должна быть система либо между Францией и Австрией, либо между Францией и Россией»[110].

Характерно, что мысли Меттерниха развивались в этом же направлении. 8 февраля он отправил в Вену свои соображения о переориентации австрийской политики. Однако от Штадиона ответа так и не последовало. Тем самым он давал понять послу, что тот берет на себя слишком много, вмешиваясь в формирование австрийской политики в целом. Но как только забрезжила перспектива посредничества Австрии между Францией и Россией, Штадион затребовал Меттерниха в Вену. Он понимал, что вряд ли кто сможет лучше Меттерниха выполнить такого рода задачу, тем более что и в Петербурге, и в Париже он был persona grata. Но отъезд посла в столь напряженное время мог быть истолкован и как недружественный акт. Талейран не дал разрешения на отъезд. Раздраженный Наполеон тоже был против, усматривая в этом происки ненавистного ему Штадиона.

Большая дипломатическая игра развернулась после Тильзитского свидания (25 июня 1807 г.) Наполеона и Александра I. Даже Штадион забеспокоился по поводу возможности франко-русского союза. Через месяц после Тильзита Меттерних вновь в послании Штадиону дает анализ общеевропейской политической ситуации. Европа, отмечает он, находится в состоянии усталости и деморализации. Тильзит больше в пользу России, чем Франции, которая фактически жертвует державой (то есть Австрией), способной служить противовесом России. Пруссия опустилась до уровня державы третьего ранга. Австрия должна накапливать силы. «300 тысяч солдат позволят ей сыграть первую роль в Европе в момент всеобщей анархии, которая неизбежно наступит вслед за эпохой великих узурпаций»