Князь Китежа - стр. 53

– А для себя ты – кто?

Змей ничего не ответил, а я продолжил:

– Если уж тебе на все плевать, то почему бы не попробовать? А то будешь потом на том свете думать – а что было бы, если бы я поступил иначе? Сидел бы сейчас среди золота, развлекался с девчонками, а тут эти двое опять нудят.

– Думаешь, получится?

– Думаю, лучше рискнуть и оплошать, чем вообще ничего не сделать.

Горыныч тяжело вздохнул, а затем ударил меня лапой в грудь. Я пробкой вылетел из морока и вновь оказался в кабинете среди орущих и размахивающих кулаками купцов. Яра едва сдерживала натиск, но тут змей выпрямился в полный рост и гаркнул так, что услышали, наверное, и в самом Китеже:

– А ну брысь отсюда! Будут вам сейчас свечи! Да такие, что ослепнете!

***

Мы вышли наружу под прикрытием заметно потускневшего света полудницы. Дракон в нерешительности уставился на клубящийся напротив мрак, после чего рухнул на четвереньки. Плечи с треском раздались в стороны, шея вытянулась, из лопнувших штанов выскочил хвост, и вот пред нами предстал зеленокожий великан с уродливыми ожогами на плечах.

Из них как черти из табакерки вылетели призрачные головы и обрушили на страдальца утроенный поток гнева:

– Ну и на кой ты это сделал? Чтобы людишек позабавить?

– Покажи им свою силу! Отомсти за унижения. Или опять стерпишь?

– Ничтожество! Грязь!

Горыныч опустил голову и словно уменьшился в размерах. Я же вспомнил недавнюю историю с боевой избушкой, над которой так же довлело прикованное к месту привидение. Вот только погибшие братья, похоже, не просто привязались к своему телу.

Судя по всему, снедающий ящера стыд не только держал их в этом мире, но и подпитывал новой силой. Иначе говоря, дракон сам вырастил своих палачей, что терзали душу и разум, и не давал им уйти. И когда они оказались за пределами людского облика, страх и терзания стали еще больше, и былой запал едва не иссяк. Вот только теперь в бесконечный цикл самобичевания и самоедства вклинилось иное звено.

– Посмотри, - я положил ладонь на дрогнувшее плечо и указал на терем.

Горыныч обернулся и увидел собравшихся у окон людей. Купцы смотрели с тревогой и надеждой, многие неслышно бормотали молитвы. А троица наложниц так и вовсе прильнула к стеклам и неотрывно наблюдала за своим господином.

– Определись уже, кто тебе важнее. Они, - кивнул на хоромы. – Или эти двое. Чего ты хочешь – двигаться дальше, пусть порой и по кочкам, или же навеки застрять в прошлом.

Головы зашипели и принялись поливать желчью еще и меня, но я лишь улыбался им в глаза и не без удовольствия отмечал, как призраки блекнут и скукоживаются без свежей подпитки.

– Садитесь, - Горыныч указал на ложбину меж лопаток, где острый гребень вдоль хребта ненадолго прерывался.

Дважды повторять не пришлось – когда еще покатаешься на настоящем драконе? Правда, места хватало только одному, так что пришлось потесниться. Впрочем, я был только рад такому соседству. Яра свесила руку мне на грудь и устало ткнулась лбом в затылок.

– Осталось немного, - подбодрил я. – Скоро отдохнем.

– Раз уж ты продержался так долго, то и мне негоже сдаваться.

Горыныч добрался до первого корабля, сорвал зубами цепь с бухты и потащил коч в указанное мной место. Через полчаса хоромы окружили плотным кольцом, после чего змей подпалил судно за судном. Пламя вспыхнуло ровными клубами, словно нас обнесли пятью огромными факелами. И от такого сияния мрак забился в дальний ангар и даже не думал больше на нас покушаться.