Княгиня - стр. 15

Опять я почувствовала себя в опасности, а потому бросилась к дверям из конюшни. Стрелой выбежала во двор под смех этих мужиков. От страха слезы полились из глаз, я даже не видела, что во дворе несколько всадников. Когда забегала в домик для прислуги, услышала за спиной.

–Марья!

Но я не остановилась, вбежала в дом и замерла за дверью. Так и осталась стоять, прислушиваясь к происходящему. А потом любопытство одолело меня, и я выглянула в приоткрытую дверь.

А увидела старшого мечника, вбегающего в конюшню, и дальше услышала громкие крики. Кажется, это была ругань, с трудом до меня дошёл смысл. Мечник, ругался с воинами, а в конце сказал – " Девка мои, она изуметися" " Ни трогати".

А дальше он быстрым шагом направился в мою сторону, я отскочила от двери и побежала внутрь, желая спрятаться. На весь домик раздался его грозный голос:

– Ефросинья, поди сюды! – я обомлела от страха, он оказывается грозным может быть.

Забившись в закуток, я надеялась он не найдёт мою названную сестру и ей за меня не достанется. Но нет, вскоре раздались её крики на весь дом. Не выдержав её истязаний, побежала в сторону двери и криков оттуда, и застала такую картину. Мечник схватил её за косы и таскал по полу, приговаривая:

– Ти не глядати зэ сэстра, не глядати. Лихое, она изуметися, ти не глядати.34

У меня глаза на лоб полезли, Ефросинья плакала и причитала. Понимая, что ей досталось из-за меня, тем более в разговоре он упоминал сестру, то есть меня. Я заорала, первые попавшие на ум слова и бросилась к мечнику:

–Отрешати, не трогати, – помню, этими словами от нас он отгонял мужиков.

Ору, а сама хватаюсь ему за руку, хочу, чтобы он косы отпустил Ефросиньи.

И он отпустил, уставился на меня, блин понимаю, что мужик похоже и правда на меня запал, залип и завис. Короче всё сразу и понемногу. Повернувшись ко мне, косы отпустил, Ефросинья убежала, а он заговорил.

– Напужал, Марьюшку. Не боися, не вбыдлю, Марьюшку.

– Волибор, не можно, сэстра Ефросинью за волосы, – показала на свою короткую косу.

Он уставился на мою косу, опять почувствовала себя не в своей тарелке.

А он присел на лавку у стола, и вытер пот со лба. И произнес, показывая на косу.

– Кто сэ ѹчинил?

Стою глазами хлопаю, понять бы, что он спросил.

Думаю, интересуется, почему короткая.

– Ми любо, – говорю ему, типа мне так нравится.

– Негоже,– отвечает.

Вспоминаю, где-то слышала или читала, обрезанная коса позорит девку, типа как бы обозначает, что она лишилась невинности.

–Волибор, не вбижай сэстра мои, – надеюсь, он понимает, меня.

– Марью, хотю ти быти наказателе, не изуметися ти35.

Хочет наказать меня? И говорит, что не изуметися я. А вот Фроська всегда говорит, что я изуметися, и от меня все сразу отстают. Надо узнать уж, наконец, что это такое " изуметися". На из ума, похоже.

– Волибор, добр.

– Марьюшка, еси красьна, – он погладил меня по голове, улыбнулся.

Тут со двора раздался крик, его по имени кричали, он встал и вышел.

Так минул день, пошел второй. Меня оставили при кухне, чистить овощи, мыть посуду, убирать со стола, сестру, названную взяли в княжий дом, убираться. Не сказать, что я рада была этому, но нужно было, как-то привыкать к новой жизни. Нелегко было, все ногти стирала, начищая песком да золой, котлы. Так пошли дни за днями, я учила новые слова, пыталась говорить.