Книжный шифр - стр. 20

– Сегодня утром на перекрестке неподалеку от школы произошла жуткая авария, – как бы ненавязчивым голосом произносит она, застегивая верхние пуговицы. – Мальчика доставили к нам в тяжелом состоянии. Ему нужна ваша помощь и возможно даже понадобится операция.

– Ну, ты же знаешь, я всегда готов помочь пациенту, – с улыбкой подмигнув ей, ответил Грэг, вновь набрасывая на плечи халат. – Для меня любая операция – пустяк. Я выполню ее закрытыми глазами.

Однако мозг настойчиво говорил врачу, что он не справится. И когда хирург открывает дверь операционной его руки, все так же продолжают предательски трястись.

Большой металлический стол для вскрытий, больше напоминающий разделочное ложе мясника, отправляющего в последний путь котлеты, что изо дня в день появляются на вашем столе. Придет день и, возможно вы сами окажетесь на этом самом столе. Только уже в виде фарша. И каждый из вас надеется, что этот самый момент наступит еще не скоро. Наверняка так же думал и мальчишка, лежащий сейчас перед еще молодым, но уже очень умным и, безусловно, опасным полицейским.

Сырое, холодное мрачное помещение подвала больницы. Где каждый шаг отдается гулом от плиточных стен, и повсюду стоят каталки с телами, накрытыми белой простыней. Морг. Каждый раз, заходя сюда, по телу Нейта пробегают мурашки. Нет, он не боится мертвецов, гораздо сильнее его пугают живые. Однако ступая в эти пустые, длинные коридоры, он ощущает себя словно на вражеской территории.

Оно и понятно, когда изо дня в день на своей работе сталкиваешься со смертью, ненароком задумываешься и о черном мешке, подготовленном специально для тебя. Ведь старуха с косой следит за каждым твоим шагом. Постоянно подсматривает из-за угла и спокойно выжидает момента. И только стоит тебе оступиться – она будет рядом. Это как бесконечная гонка, победить в которой невозможно. Исход уже ясен единственное что под силу дак это отсрочить финал. Но даже выбрать его, нам не дано.

Дак какой смысл бояться? Уж лучше попытаться с толком провести отведенные тебе дни. Оставить после себя наследие, обзавестись потомством. Прожить жизнь так чтобы не о чем не жалеть и оглядываясь назад не задаваться вопросом: – «А чем я собственно занимался то все эти годы?». Что делал? Чего добился? Для чего жил-то вообще и что останется после меня?

Все эти большие города, длинные улицы, маленькие закутки, переулки, дороги, мосты, светофоры, витрины магазинов и крыши домов. Все это было до нас. И после нас останется. Люди точно так же будут ходить на работу, а после ездить домой. Туда и обратно. Бессмысленные телодвижения на пути к пятнице. Они ждут выходных, чтобы точно так же бессмысленно их потратить. Не зная, чем себя занять. И так до самой старости.

Бедняги. Мне их жаль. Они словно белки, запутавшиеся каждый в своем колесе жизни, винтики в строгой, принципиальной системе, собаки, бегущие за машинами. Самое страшное в том, что они не могут остановиться. Шестеренки не могут не крутиться, если механизм уже запущен. Одна выходит из строя – ее заменяют другой и так далее до бесконечности.

Чтобы люди одумались и прекратили эту беспорядочную суету в их жизни должно случиться по-настоящему серьезное событие. Которое одним резким движением буквально выбьет их из колеи. Выкрутит шестерню из системы, вырвет одно из колес бесперебойной машины. И тогда уже оно начнет вращаться в совершенно ином, своем направлении. Выберет наконец собственный путь. И остановить его будет невозможно.