Книга седьмая. Любительство - стр. 74
Ясное дело, что весь этот социальный фронт обуславливания в течение первичного юношеского взросления во многом определил не только каждого из нас с Антоном, но и каждого из ребят, поступивших вместе со мной на первый курс юрфака КГУ. И я, и Антон двинулись покорять свою ступень социальной миграции. Таким образом мы разошлись с ним, но сошлись с однокурсниками, на половину выходцами из окрестных мелких городишек.
Антон продолжил расти и социализировался среди урожденных москвичей, и приезжих, как он, наиболее умненьких и благополучных студентов всего русского мира, сумевших всеми правдами поступить в ВШЭ. Ему преподавали министры из Правительства РФ, а я возился в красноярском колхозе с колхозятами, изредко приезжая к нему на поезде под жизнеутверждающие ноты марша «Прощание Славянки». Это тоже определяло каждого по-своему.
Позже он закрепился на приличной должности в структуре ГазПрома в Питере, накупил квартир, и слил своего крестьянско-красноярского дружка в минуты критической житейской перезагрузки. Все по канонам глянцевых сериалов «START». В этом смысле, я благодарен его лицемерию, малодушию, трусости и жадности, иначе многие бы из моих жизненных уроков не удались.
Это я к тому, что образование и происхождение определяют, но определяют далеко не все. Так или иначе, в нас развиваются определенные качества, знания и навыки. Некоторые ребята с окраин, вроде меня вынуждено воспитывают в себе другие качества, несколько далекие от интеллигенции, зато помогающие толкаться локтями.
И вот ты чего-то делаешь, стремишься, кому-то доказываешь, другим показываешь, а потом хлоп и приплыли. Случается хренова мистификация, заставившая, например, меня в ноябре 2016 года вдруг встрепенуться, заявив о перемене времен (не много, не мало). Это была реперная точка, не иначе, как внезапное озарение.
Тем вечером, по дороге во все тот же знаковый город Шарыпово, в машине с женой Ксенией я вдруг воскликнул, что теперь все будет иначе. Как именно «иначе» понятно не было, зато по возвращению домой, я впервые в жизни открыл ютуб на телевизоре, вписав слово «развитие». Впервые за все годы после университета, и не прочитав ни единой книги за десять лет к тому моменту.
Кстати, говоря, ведь и моя Ксения тоже была уроженкой нижней ступени миграции, из г. Ачинска (в 160 км от Красноярска), так что она то свой переход совершила еще за пару лет до нашей встречи в 2008 году. Ее родители поступили ее на эконом в ПолиТех (второстепенный ВУЗ Красноярска, позже также вошедший в СФУ под критические визги КГУшников).
Ксюше также купили нарядную квартиру в благополучном районе Красноярска, и юркий «гольф» для ежедневных поездок туда-сюда. Видимо, она тоже потомок древних кочевников. Ее близкие подруги также были с нижней периферии. Таким образом, я угодил в окружение людей хоть и финансово благополучных, но почти все из них были происходением из нижних ступеней миграции, включая Кирилла и Димаса, жителей камчатского городишки Елизово.
Вот и жил я долгие годы, пропитываясь их традиционно-провинциальным мировоззрением и страхами их родителей, побоявшихся перебраться куда-то повыше, хотя бы вслед за детьми. Выходит, я как бы начал стагнировать, уперся в условный предел моей условной ступени вериткальной миграции. А мне (почему-то) нужно было идти дальше на следующую ступень социальной миграции.