Книга седьмая. Любительство - стр. 24
В сущности, сейчас в январе 2025 года я только начинаю въедаться разумом в понимания, что иначе вовсе не умел никогда. Примерно так начинались отношения с женщинами или партнерские деловые. Что-то загорелось вдруг, и обеими ногами в жир. Может времена были такими, где думать обстоятельно, прагматично и взвешенно было не модно.
Я ведь взрослел в конце 90х, когда лихая шумиха отзвенела, зато на первый план выходила романтика цивилизующихся гангстеров. Мы росли под каким-то культурным акцентом на престижность коротких и силовых решений в текущей перспективе без завтрашнего дня. Серая хворь из фильма «Брат» переходила в проблески «Брат-2», «бумеров» и «бригад», где хулиганский образ жизни выходил из угрюмости в светское мерцание.
Тот блеск манил и нас со всех дворов, пусть не всех так яростно, но некоторых забирал плотненько. Такая странная предрасположенность сидела во мне и некоторых других. Наше поколение (особенно 1984–1988) выросло оттуда, но стали заложниками бандитско-предпринимательского клише далеко не все. Серенькие фильмы Юрия Быкова продолжали снимать и позже в нулевых, как и сейчас этот его похабный сериал «Лихие». Девяностые и нулевые наложили отпечатки, болезненно пылающие для самых отчаянных и неустроенных. В тех рядах где-то был и я.
Взять звеняще-шелестящую и визжаще-брыкающуюся добычу здесь и сейчас силой, хитростью и отвагой, как подобает нормальному мушкетеру или кочевнику-захватчику. Я не земледелец и не торговец, как показали годы и заставляют признавать текущие дни. Сейчас меня пронизывает унынием одна только мысль о построении твердого бизнеса и взращивание его поколениями, сидя в родном колхозе.
Мой удел – интриганство, безрассудная смелость, еретическая экспансия, доблесть, политика, и власть. «Молодые и злые» – все тот же девиз и песня Триады, каким он был в 20-ть. Занимательно, насколько цикличной может быть жизнь, откинувшая меня теперь в мои 38 обратно к той самой двадцатке по уровням энергии, бесстрашия и готовности брать любой ценой.
Снова формула «get rich or die trying» – так я и буду жить, а финала выходит только два: безвестная погибель в пути или упрямое торжество у вершины пищевой цепочки (верхний 1 % американцев). Моим стилем всегда была мягкая, бумажная, организующая, изворотливая, и какая-то змеиная сила. Беззвучно появиться, окутать, заглотить и уползти подальше. Имея в виду урожденную селезеночную интуитивность вместе со свойством неприкасаемости, железной волей и безграничной верой в себя – будем брать второй сценарий.
Будет занятным перечитать эти строки спустя лет десять или лучше двадцать, хотя и тогда, оканчивая двадцатую и тридцатую книги, я буду полон страсти и дыхания молодости, всегда готов к еретизму решений и полету дерзких фантазий поперек морали, здравого смысла и общего порядка вещей. Только уже на том масштабе.
уходящий коллективный мир
Если говорить об игрищах инверсии доминирования, то брачно-семейный расклад вполне популярен. Мужчин, в большей степени выращенных мамой, частенько прибирают под каблук другие женщины, а продолжается этот театр неутешительно и закономерно. В итоге страдают оба, но по недостатку осознанности и понимания происходящего, спираль вертится неуклонно, и кажется, неизбежно. Кто-то за жизнь не сумеет разомкнуть цикл, чтобы зайти на новый круг, а кто-то ходит этими кругами, раз за разом мыкаясь в те же грабли с упованием обрести более совершенный объект любви.