Книга седьмая. Любительство - стр. 16
Он может и не знал, как все обстоит, что у него была легенда, созданная кем-то взамен его собственной. И еще может быть, он даже не знал, как подумать об этом всем. Такие расклады далеки от его сознания, их просто нет для него. Так же как не было метеорологических сводок у африканских шаманов на заре цивилизации, однако, аборигены с коралловыми бусами и отвисшими сиськами хотя бы вообще ставили вопрос о причинности осадков. А многие из нас и сейчас живут вполне запросто без всяких вопросов.
В какой-то момент некоторым все же приходится заметить, что их сыграли, а значит играл кто-то, но кто? В ряде случаев человек вроде как знает, кто владеет положением, например, родители, даровавшие жизнь; государство, выдавшее паспорт; женщина, принявшая предложение; церковь, выдающая благодать по воскресеньям; начальник, принявший на работу; банк, выдавший ипотеку.
Мы безразлично относимся к этим обстоятельствам, принимая зависимое положение, и полагая, что слабость подчиненного если и не естественна, то неизбежна, а в ряде случаев почетна. Об этом зависимому иногда сообщается, хотя и деликатно, чтобы человек раньше времени не обнаружил отведенное место. Все нормально, каждому свое, прямо, как надпись в Бухенвальде на воротах («Jedem das seine»-каждому свое).
Хуже всего человеку этого не понимать, а то будет как за карточным столом – если ты еще не знаешь, кто здесь кто, то узнаешь позже и непременно. Осознавать подобное и доминанту бывает мучительным, ведь над шеей постоянно висит дамоклов меч с давлением что-то делать, плести сети собственной игры вопреки жалости, страхам разоблачения, фактического лишения влияния или манипулятивного укора в непорядочности. Так иногда бывает, когда властитель положения вдруг замечает растущую независимость покоренного.
Есть какая-то необъяснимая склонность души – стремиться к высвобождению, равно, как и любой организм оздоравливается сам, если ему не мешать доктринальной медициной или пристрастиями. Похоже, так устроена жизнь, что каждому надлежит обнаружить, что именно мешает ему оздоровить жизнь, и как настроить житейские обстоятельства, склонив баланс «доброзла» в свою пользу.
Как не быть жертвой и не быть тираном, как найти баланс, усиливающий тебя и окружающих? Чтобы по-бертранрасселовски не приходилось становиться преступником только лишь, чтобы не быть жертвой. Мы ведь или растем, или умираем, как и было условлено при рождении. Кажется, вся эта Вселенная имеет один механизм.
И как мне видится, этот исходный механизм нашего мира зачастую для многих слагается из чувства личной неустроенности, вынуждающего отбывать жизнь чуждым образом. Человек не знает, что значит жить своей жизнью, таким вещам обучают редко. Точнее сказать, только и делают, что обучают быть кем-то специально обученным, правильным участником понятных общественных отношений.
Один человек накладывается на другого, тот на следующего, и вместе мы образуем паучью банку, где вроде как все знают, как нужно, только мало, кто знает кому. Что делать со всем этим думают единицы (им бы к аборигенам с жиденькими сиськами). Кто-то из них знает здравый смысл вдоль и поперек, а кто-то надел рваные штанишки, подкрасил челку, натянул на телефон чехольчик бунтарски яркий с Z-символикой или с трезубно-желто-голубой.