Размер шрифта

Книга рая. Путь. Морфология непостижимого и недосягаемого - стр. 47

Чем больше поэт приближается к куполу, тем больше здание становится частью воздушных потоков и буквально проникает в небо:

…поверх остальных апсид возвышается сверху

Воздухоплавная твердь, на крепких лежащая сводах.

В воздух стремится она, до самой главы дорастая.

Вплоть до самого верха восходит она, опираясь

На основанья столпов посреди бессмертного храма.

Так углубленьем огромнейшим в воздух возносится конха,

Сверху одна, но спускается вниз, на три разделяясь

И раздробляясь еще по задней стене соразмерно…227

Это восхождение к небу в какой-то момент описывается Павлом как небесное мореплавание, в котором утрачивается ясная цель:

Да, но куда я стремлюсь? Что за ветер нестойкое слово,

Будто бы в море корабль, несет в блужданье бесцельном

Прочь от родимой земли? Вернись же, песнь моя, к цели!228

Этот момент – момент остановки движения, паузы, но и момент прерывания, в котором periegesis утрачивает связь с кругом и становится частью «широкого пути». Возвращение к круговому (хотя и очень сложному) маршруту дается как переход от неба назад к камню купола, в котором небо получает ясность и определенность «узкого пути» – отчужденной (в камне) xeniteia:

Каменным сделан и свод, что на крепкие стены посажен,

Он закруглен отовсюду. Где ж, словно корнями, крепится

Полусферический купол, и дуги встали изгибом,

И полукружья сомкнулись на стенах задних апсиды, —

Словно венец утвердили мужи. Каймой нависает

Каменный выступ, – на нем тропа проложена сверху:

Узко очерченный путь, где муж-свещеносец проходит,

В неколебимой руке неся святые лампады.

Купол возносится ввысь, повиснув на воздухе зыбком,

Круглый, как будто вращается он и видом подобен

Светлому небу, – вот так небосвод покрывает всю землю.

Там, на вершине его, искусно крест живописан.

Дивное чудо – узреть, как мало-помалу сужаясь,

Купол идет в вышину: чем выше – тем меньше и уже,

Только не с острым концом, а именно так, как на землю

Сходит небесная твердь. На стенах, искусно скрепленных,

И на апсидах покоится он…

Кружится всюду и вверх устремляется…

Каменотесов рука проложила искусно дороги…229

И далее, как и полагается жанру periegesis’a, подъем сменяется спуском:

…многомудрая мысль моих царей усмотрела,

Как по уступам пустить ступенчатым сети сплетенья

Длинные, отягощенные медью. От сводов высоких

Вниз сбегают они, до основанья чертога.

Так, спускаясь путем извилистым с самого верха,

Все устремляются долу, все ниже и ниже, как будто

Скоро достигнут земли, но прежде, чем пола коснутся,

Вновь возвращаются ввысь и ровный круг составляют.

Как в хороводе, кружатся они, бегут вереницей.

Диски из серебра венец украшают воздушный,

Что под высокими сводами храма повис посредине.

Цепи иные, от вышних путей отклонившись, свисают

Над головами людей, круги собой образуя230.

Экфрасис Павла, конечно, может восприниматься как иллюстрация поэтической виртуозности, часто ассоциировавшейся с этим жанром. Но трудно избавиться от мысли, что экфрасис, написанный на освящение церкви, в каком-то смысле нужен для структурирования священного пространства, для внедрения hagios в hieros, то есть для артикуляции сакрального как такового. А некоторые куски, где движение в здании совпадает с литургическим движением священников, позволяют в терминах Агамбена говорить о связи «изгнания», странствования с литургией.

Страница 47

На следующую страницу